КАРТИНЫ ЖИЗНИ НА ОСТРОВАХ ЮЖНЫХ МОРЕЙ.
Очерк кап. Гордона Гранта.
Мы сидели с губернатором на балконе его дома в Тугали и занимались разборкой только что полученной корреспонденции.
Я заметил, что при чтении одного из пакетов губернатор сильно нахмурился.
— Что-нибудь случилось? — спросил я.
— Опиум! Прочитайте! — сказал он, передавая мне бумагу, где выражалась уверенность, что «губернатор немедленно примет меры к прекращению противозаконной его доставки».
— Чорт знает что! — воскликнул он, — как же я могу это прекратить, если мне не дадут достаточного числа людей?
Все мы отлично знали, что в северном округе процветает торговля опиумом, но борьба с этой отравой была невозможна при наличии всего двух наших офицеров и дюжины туземных полицейских. Между тем берег был длиною около ста миль и весь был изрезан небольшими бухтами и заливами.
Однако за последнее время этот яд распространялся не только между китайцами, но и среди туземного населения, и как раз накануне было получено известие, что в Софале несколько человек умерли, а другие заболели от опиума.
Губернатор был очень расстроен всем этим и неожиданно, глядя в сторону, произнес:
— Придется вам, Грант, взять это дело на себя.
— Почему же мне? Чем я заслужил такое наказание? Ведь для этого нужно ехать в окресности реки Кенаи, где свирепствует малярия и заедают москиты, и притом население настроено к нам враждебно.
— Это слишком важное дело, Грант, и я не могу поручить его полиции. Придется ехать вам.
Мне оставалось только повиноваться.
В этот же день, в десять часов вечера, казенная моторная лодка «Кроун» отчалила от берега и, вышедши в открытое море, направилась на север к Софале. На палубе, завернувшись в одеяло, лежал шкипер Фразер. У руля поочереди дежурили два туземных матроса, а внизу, в каюте, доктор Бэтхем и я старались заснуть, чтобы прибыть на заре в Софалу со свежими силами.
Нужно заметить, что на нашей территории жили всего три китайца: один — глубокий старик — не мог заниматься контрабандой; другой служил в казенном госпитале, пользовался общим уважением и был вне подозрений; третий — портной, и за ним уже давно было установлено наблюдение.
Уезжая я не составил себе никакого плана действий; я надеялся, что удастся напасть на кое-какие следы при посещении больных.
Рассвет застал нас стоящими на воде неподвижно. Невдалеке, над рифами, отделяющими открытое море от лагуны, ревел прибой. На носу стоял с багром в руке Самми, а Толио напряженно держал руль, следя в то же время за каждым движением Самми.
