Я очень просил его и он начал свой рассказ. С начала до конца самообладание не оставляло его; но от его рассказа у меня не только волосы становились дыбом, но и сердце по временам переставало биться. На следующее утро я растался с ним и никогда больше не видал его и не слыхал о нем. Но, вероятно, он так уже и не вернулся больше на море. Я передаю его историю, надеясь, что она дойдет до тех, кто заинтересован в тайне судна, имени которого я не знаю и которое было найдено в полной исправности, покинутым всеми за исключением дохлых крыс.
_____
— Я нанялся на это судно в Фриско, начал мой товарищ. — Это было большое судно, груженое зерном в Оклэнде. Шкипер предложил мне место второго своего помощника; я согласился. Судно казалось в полном порядке, насколько можно судить об этом, пока оно еще находится в порту, — почти новое, хорошо оборудованное. Зерно было нагружено, так что тяжелой работы у нас почти не оставалось. Но я все-же как то колебался, что то мешало мне решиться. Я отправился в Оклэнд к одному приятелю, и, возвращаясь назад, когда уже было темно, зашел в порт еще раз взглянуть на судно. И вот, в это-то время я увидел нечто, что успокоило меня и заставило решиться. Всем известно, что крысы покидают корабль, которому суждено идти ко дну; их чутье всегда правильно, — неизвестно почему. Я решил, что раз они наполняют судно, его плавание будет благополучно. На другое утро я подписал условие.
До отплытия все было благополучно, кроме разных обычных затруднений с набором команды.
Когда мы прошли миль 10 к югу, шкипер принес мышеловку с большой здоровенной крысой.
Шкипер был маленький, добродушный человек; его спортивные наклонности ограничивались любовью наблюдать за боями крыс с собаками; это зрелище он обожал. У него был маленький чернокоричневый террьер, величиной почти с крысу. Он выпустил его на крысу и некоторое время забавное зрелище их борьбы заняло всех нас. Сперва крыса сильно билась с собакой, но потом, улучив момент, убежала в щель каюты. Но собака, повидимому, укусила ее, так как крыса оставила за собой тонкий след крови.
Собаченка, казалось, вошла в раж и, когда шкипер взял ее на руки, укусила и его. Это был совсем маленький укус, но острый зуб собаки все-же прокусил палец до крови. Шкипер прибил собаченку и вскоре все забыли об этом случае.
Собака была вообще очень живая и обыкновенно сидела на плече у шкипера, пока он расхаживал по палубе; лаяла на нас, как будто что-нибудь понимала в нашем деле. Мы все очень ее любили. Но с того времени, как шкипер ее прибил, она как-то отупела, потом заболела и начала бегать по палубе с грустным видом, не обращая ни на что внимания и ни на минуту не останавливаясь на одном месте. Мы все немного бранили шкипера, который, казалось, был сам несколько смущен и хотел помириться с собакой.
