Артур сурово покосился на криво усмехнувшегося лакея, который принял меня за деву радости, которыми были переполнены вечерние улицы Неаполя, и спокойно ответил:
— Купил… Я знал, что тебе понравится.
— Боже, она же как игрушечная шкатулка…
— Давай осмотрим ее изнутри, — скрывая улыбку, произнес Артур.
— Да-да, прости, я увлеклась… — Он подал мне руку и помог в нее сесть.
Едва мы оказались на роскошном диване, Артур не давая оглядеться, тут же притянул меня к себе… и я утонула в его взгляде, с нежностью вглядываясь в темные и такие родные глаза.
В этот миг я позабыла, что нужно дышать. Забыла обо всех проблемах, о предательстве и разочарованиях.
Ощущение холода в душе, который накопился за время, когда я рационально составляла планы и пошагово приводила их в исполнение, чувствуя себя не человеком, а искусственным интеллектом обременяемым плотью, которая то и дело мучила меня требованием сна и еды.
Лакей убрал подножку, сел вперед, форейтор натянул вожжи, ожидая приказа трогаться.
Крошечный огонек радости, который согрел душу изнутри, разгорался все сильнее, не дожидаясь пока карета тронется, я обняла Артура.
— Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась…
— Я содрогаюсь при одной мысли, что это может быть не так… — ответил он, горячо целуя.
Чувствуя себя совершенно счастливой, я прижалась к мужу, отвечая ему с той же горячностью.
Но, увы, слишком поздно вспомнила, что совсем позабыла принять пастилку антисна… Усталость захлестнула меня словно гигантская волна. Я пыталась сопротивляться, но тут же провалилась в темноту, даже не успев хоть что-то пояснить мужу.
Артур
Такого фиаско у меня еще не было! Чтобы моя любимая супруга уснула в середине горячего поцелуя…
Я усмехнулся и крепче прижал ее к себе, если взглянуть на это с другой стороны, у кого еще в объятьях она могла уснуть столь доверчиво и беззаботно?
Припомнив, как она уснула в Гайд-парке, как бы странно это сейчас не звучало, я не смог сдержать теплой улыбки.
Я отдал приказ ехать к таверне в Портичи, где снимал номер, с расстройством рассматривая обострившиеся черты лица Джил. Видимо это задание ей тяжело давалось.
Но удастся ли мне уговорить ее оставить ее занятие? Возможно ли это вообще?
Почувствовал болезненный укол, было досадно, что в этой ситуации я мало на что мог повлиять.
Возница бойко подгонял четверку лошадей с крепкими мускулистыми крупами. При каждом ударе бича лошадки прибавляли ходу.
Мягко поменял позу, полностью переместив Джил к себе на колени, стараясь, чтобы фижмы не мешали ей отдыхать, но Джил даже не очнулась, продолжая мирно посапывать, прижавшись щекой к моей груди.
