Малярка | страница 3

И отец словно очнётся, примется подметать пол, убирать посуду. Дуня уже несколько дней уходила из дома рано утром. Она нанялась в прачечную стирать бельё. Гроши, заработанные ею, спасали семью от голода.

— Валюшка, это тебе!

Девочка обеими руками схватила копеечную булку, откусила, и ей казалось, что еще никогда в жизни она ничего вкуснее не ела.

Димитрий смотрел на дочку улыбаясь. Он сегодня был весёлый, как прежде. И мать повеселела. На её худом лице даже румянец появился. Она с удовольствием варила кашу из принесённой отцом крупы.

За столом Димитрий несколько раз повторял:

— Всё же мы добились своего! А как я по работе соскучился, Дуня! Как свиданья, жду встречи со станком. Эх, и работать буду — искры полетят!

— Ты бы посмотрел на себя, Митя. Одни кости остались!

— Ничего, подкормимся! И Валя опять станет румяная да толстая. Правда, дочка?

Маленькая дочка плохо разбиралась в происходящем. Весёлый голос отца делал её счастливой. И мать сегодня по-прежнему хозяйничала за столом.

— Дуня, ты больше в прачечную не ходи!

— А как же жить будем? Мы всё продали, заложили. Надо немножко встать на ноги.

— Ну ладно! — нехотя согласился отец и вздохнул: — Извелась ты у меня!..

Утром, едва раздался заводской гудок, Димитрий в рабочей блузе зашагал в Мотовилиху. Дуня, уходя в прачечную, заперла Валю дома. Подражая взрослым, девочка принялась подметать пол, мыть посуду. Больше делать было нечего. Взяла тряпичную куклу, уложила её спать и сама забралась на окошко.

Их маленький домик стоял на окраине города Перми. Под окнами — небольшой огород. В самом углу, у забора, — высокая зелёная берёза.

«А почему у ней ствол из берёсты и такой белый? — думала Валя. — Ветки тонкие, спускаются низко-низко!»

Вот скворец сел на веточку. Она согнулась. Птица перебралась повыше. Качается и поёт.

— Мне бы так! — и девочка сама запела:

Дальше слов она не знала. Повторила несколько раз одно и то же. Замолчала. Ей стало скучно.

До сих пор Валя редко оставалась одна. А последние недели отец всегда был с нею. Они уходили далеко в поле. Отец ложился на траву. Солнышко грело ему худое лицо. А глаза у него были совсем голубые, как небо…

Вале не хотелось лежать. Она бегала кругом, собирала цветы… Теперь приходилось одной сидеть дома. Она заплакала. И некому спросить, о чём она плачет.

Уже солнце больше не заглядывало в комнату. В огороде на грядки легла тень от берёзы.