Бог мой, вы что — ребенок?
Он ребенок, правда?
Я тоже теперь так думаю. Вот когда вы спросили.
Вот он идет.
Почти полностью сформировавшийся.
Мои извинения. Господи милостивый. Попасть в хворь-ларь еще ребенком и слушать, как взрослый подробно рассказывает о наличии засохших какашек в его хворь-ларе… не идеальный вариант входа в новый… ммм…
Мальчик. Совсем еще мальчик. Боже мой.
Приношу извинения.
— Знаете, — сказала мне миссис Линкольн, — президент каждую зиму должен давать несколько государственных обедов, очень дорогостоящих обедов. Если я устрою три больших приема, то государственные обеды можно вычеркнуть из программы. Если бы я могла убедить мистера Линкольна посмотреть на это моими глазами, то не замедлила бы воплотить эту идею в жизнь.
— Думаю, вы правы, — сказал президент. — Вы убедительно отстаиваете свою точку зрения. Я думаю, мы должны остановиться на приемах.
Вопрос был решен и сделаны приготовления для первого приема.
Источник:
«За кулисами, или Тридцать лет рабства и четыре года в Белом доме».
Элизабет Кекли.
Аболиционисты критиковали увеселительные мероприятия в Белом доме, многие из них не принимали приглашения. Говорилось, что отказ Бена Уэйда[1] был высказан в резких словах: «Знают ли президент и миссис Линкольн, что идет Гражданская война? Если не знают они, то мистер и миссис Уэйд знают и по этой причине отказываются участвовать в празднествах и увеселениях».
Источник:
«Подъем флага в Вашингтоне, 1860–1865».
Маргарет Лич.
Дети, Тэд и Уилли, постоянно получали подарки. Уилли был так доволен, когда получил малютку-пони, что хотел кататься на нем каждый день. Погода стояла переменчивая, и пребывание на открытом воздухе привело к жестокой простуде, которая перешла в лихорадку.
Вечером пятого Уилли горел в лихорадке, а его мать одевалась к приему. Каждый вдох давался ему с трудом. Она поняла, что у него прилив крови к легким и перепугалась.
Источник:
«Двадцать дней».
Дороти Мезерв Кунхардт
и Филип Б. Кунхардт-мл.
Вечеринка [Линкольнов] подверглась жестокой критике, но все важные персоны пришли.
Из-за большого скопления народа видеть можно было только тех, кто перед тобой; люди ошеломленно двигались словно по торговым рядам, сквозь облака духо́в, одеколонов, благовоний, опахал, париков, шляпок, гримасничающих лиц, ртов, разверстых во внезапных криках то ли радости, то ли ужаса — трудно сказать.
Источник:
