Я увидела, как изменилось выражение его лица — тупая покорность уступила место ехидной усмешке торжествующего убийцы. Он понял, что опрокинутый стол играет ему на руку, и, прежде чем я успела оглядеться в поисках ножа, ринулся на меня.
У меня подкосились колени под тяжестью его туши, и я рухнула на пол. Я приземлилась на что-то острое и твердое и взвыла от дикой боли в копчике. Я тотчас поняла, что это было. Я лежала на ноже!
Он уже корчился у меня на груди, пытаясь запрокинуть мне голову и обнажить горло. Кровь хлестала из раны на его шее, как вино из перевернутой бутылки. Фонтан бил мне в лицо, это был бесконечный поток, который заливался в рот, так что приходилось сплевывать и судорожно глотать воздух, как если бы я тонула, разъедал глаза, словно мыло, ослеплял меня.
Его лицо нависло надо мной, и наши губы почти сливались в зловещей пародии любовного поцелуя. Он тянул руки к моей шее, но я бешено отбивалась, впиваясь в его лицо ногтями. Каждый раз, когда он пытался пригвоздить мои руки к полу, я выворачивалась и снова царапала ему глаза. Я извивалась и кричала в отчаянных попытках сбросить с себя его удушающий вес, чтобы изловчиться и достать из-за поясницы нож. Если бы мне удалось сбросить его хотя бы на секунду и дотянуться до ножа, преимущество вновь было бы на моей стороне. Если бы только удалось нащупать нож…
Но он был слишком силен. Несмотря на полученные ранения, несмотря на обильное кровотечение из шеи, он все равно был сильнее меня, и ему наконец удалось сцепить руки на моем горле. У меня в глазах потемнело, а потом искрами вспыхнул яркий белый свет, и я вдруг отчетливо осознала, что умру, если не глотну воздуха. Мне удалось разлепить веки, и я увидела его искаженное злобой лицо в отвратительной близости. Его зрачки были расширены адреналиновой лихорадкой, желтые зубы скрипели от усердия, с которым он выжимал из меня последние капли жизни; с нижней губы стекала тонкая струйка розоватой слюны. И я подумала: «Это последнее, что я вижу в своей жизни».
Что-то хрустнуло в моей шее, что-то надломилось. Мне удалось дотянуться до ножа кончиками пальцев, но к этому времени силы уже покинули меня. Руки повисли бесполезными плетями. Казалось, уже целую вечность я не делала ни единого вдоха. Точки белого света становились все крупнее, пока не слились в одно пятно. Так вот как наступает смерть, подумала я, вот как умирают — и тот самый белый свет, о котором все говорят, —
