Придуманные люди с острова Минданао | страница 6

Тут читатель вправе задать вопрос. Стоит ли о вещах столь очевидных рассусоливать? И так все ясно. Но иностранцы, изучавшие русский язык, могут подтвердить вам, что это далеко не просто. Наоборот: именно с этим, с вежливыми формами, с правилами вежливости, справиться труднее всего, даже выучив все падежи, склонения и спряжения такой, прямо скажем, неразновидности эсперанто, как русский язык. Что-то, конечно, можно найти в учебниках. Но многое — нет. Именно потому, что учится это в раннем детстве, а потом воспринимается как естественная норма.

Посочувствуем иностранцам, но не будем смеяться над ними, ибо в таком же положении оказывается каждый из нас, когда попадает в стихию чужого языка и чужих обычаев.

Начали мы с вьетнамца, который обидел вздорную старуху, собираясь ее успокоить. Где мы, где Вьетнам, несмотря на пройденный общий светлый путь строительства социализма! Но и в Европе нас могут ожидать самые неожиданные подводные, а иногда и надводные камни. Европейцы, ведь, тоже люди. В смысле — другие люди. Даже братья-славяне. У них, к примеру, нет отчеств. Более того: употребление отчества вызывает у них неудержимые приступы смеха.

Лет тридцать пять назад автор этих строк защитил в Праге диссертацию. Сообщаю об этом не только как о приятном факте автобиографии, но — прежде всего — потому, что с этого момента я получил право на титул «доктор» перед фамилией. А также и без фамилии. (Хотя честность требует уточнить, что тот «малый доктор» с трудом тянул на нашего «кандидата».) Вместе с защитой кончилось и мое право на пребывание в академической гостинице, а я мог задержаться в Праге еще недели на три, чтобы уже без всякой суеты и спешки насладиться этим — красивейшим в Европе — городом. Коллеги помогли мне снять недорого комнату в пражском районе Нусли в квартире пани Милады Ноймюллеровой. То, что ее зовут Милада, я узнал значительно позже, ибо правила чешского этикета требовали знать только фамилию. Так ее мне и представили, а меня ей — «пан доктор». Жил я там прекрасно. Небольшая загвоздка была лишь в том, что в доме не было горячей воды: каждый раз ванну нужно было растапливать. А пани Ноймюллерова уходила на работу, когда я спал, и ложилась спать много раньше, чем я возвращался. Прежде чем я успел обеспокоиться ванной, на моей двери появилась записка.