Я ещё раз перемотал плёнку назад. Просмотрел до конца, до последних кадров и взялся за телефон. Других вариантов нет. Только отец может помочь, у него связи в верхах.
Да, я готов унизиться и идти на перемирие чтобы найти девчонку с которой переспал один раз и которая жила в моем доме эдак раз в десять меньше, чем я потратил сейчас на ее поиски. Гребаная одержимость, но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел найти, готов был землю носом рыть, но найти и в глаза ее посмотреть. С отцом мы почти не общались после смерти мамы. Последний раз виделись на похоронах, он выразил соболезнования и укатил со своим эскортом у него впереди маячила предвыборная компания. К тому времени они были разведены уже больше пяти лет. Будучи ребёнком я не понимал, как люди, которые были близки почти двадцать лет стали чужими настолько, что им нечего друг другу сказать? Нет, они не ссорились, просто в один день решили разъехаться, а потом развелись. Спустя годы я узнал, что отец изменял. Мать просто ушла от него, а он и не пытался вернуть сразу привёл любовницу в дом. Потом мама заболела, отец конечно и деньгами помогал и врачей находил, но ее не спасли. Потому что она бороться не захотела, не простила его, но и не разлюбила. Доконало ее предательство. После похорон он позвонил мне, предлагал к нему переехать, организовал мне учёбу в университете, а я …я пошёл в армию. Вернулся и его из жизни вычеркнул. Мы общались изредка: то он звонил, то я иногда. Он предлагал к нему идти работать, а я не хотел быть обязанным, доказывал, что и сам проживу и деньги мне его не нужны.
Сейчас сижу и понимаю, что реально помочь может только он. Позвонил. Ответила секретарша, перевела звонок.
— Ну здравствуй Никитин-младший. Какими судьбами?
— Привет, отец. Поговорить надо.
— Приезжай, мне тоже нужно с тобой поговорить. Я завтра звонить собирался.
Возникла неловкая пауза. Он ждал от меня чего-то, а я…я понимал, что мне нечего ему сказать. Все это время я не думал о нем, разве что с презрением.
— Что-то случилось?
— Нет, просто помощь твоя нужна.
— Помогу чем смогу. Когда заедешь? Можешь сегодня, я дома.
Я раздумывал ровно несколько секунд, посмотрел на экран где застыло лицо Куклы и достал из пачки сигарету.
— Сейчас приеду.
Он наверняка удивился и обрадовался. Ещё бы, спустя пять лет я не только позвонил первым, но и попросил о встрече. Где-то в глубине души шевельнулось сожаление… и пропало. Вспомнил гроб, венки, его бегство с кладбища и угрызения совести пропали, едва появившись. Я хорошо помнил, как он смотрел на часы, как угрюмо бросил горсть земли, а потом просто уехал и больше ни разу не приезжал. Даже тогда, когда по его указанию установили шикарный мраморный памятник. Наверное, я не мог простить ему вот этого равнодушия.
