— Конечно. Серьёзней не бывает. Не нужно из-за меня ссориться. Между нами ничего нет. Целовались, зажимались…притяжение и ничего более, не стоит таких серьёзных отношений как у тебя с Олей. Так что там насчёт яичницы?
Мадан внимательно смотрел на меня, между бровей пролегла складка, он поджал губы.
— Твой обед готов уже давно. Мы сегодня идём на вечеринку у Жени дома.
— Это я уже поняла. Оля не может выбрать подарок.
Я снова выскользнула из его рук и пошла на кухню.
— Кстати, ты прекрасно лжёшь. Мне понравилось. Но я бы тебе не поверила. Похоже, твоя Оля плохо знает тебя, а лгать не хорошо. Жаль бедняжку. Пожалуй, я ее пожалею вместо тебя.
Мадан смотрел мне в след.
— Что ты хочешь этим сказать?
Крикнул мне в вдогонку.
— А то, что я собираюсь согласится с вашим предложением насчёт школы-интерната. И с твоими новыми правилами тоже.
Мадан зашёл на кухню следом за мной.
— Не понял.
Я повернулась к нему улыбаясь.
— Что ты не понял? Я хочу тебе счастья, Никитин. Я твой должник, я твой друг. Поэтому оставляю тебя в покое. Ты больше не будешь лгать Оленьке и все станет на свои места. Мне уже не вкусно.
Никитин прищурился, глядя на меня, а я тем временем накладывала яичницу нам в тарелки.
— Не вкусно, значит?
— Да, неинтересно если говорить по-русски. Надоело.
Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом Никитин сел за стол и придвинул к себе тарелку.
— Понятно.
— Зашибись, я рада что мы друг друга поняли. Начинай снова искать интернат. Оля тебе поможет.
Он вдруг резко отодвинул тарелку и встал из-за стола.
— Ты не поешь? — ехидно спросила я.
— Что-то не хочется. Аппетит пропал. Я все же поеду с Олей за подарками.
— Вот и чудненько, Никитин. Ты очень понятливый. Только когда ее трахать будешь — сделай одолжение не представляй меня на ее месте.
Я услышала, как он шваркнул входной дверью. Я не планировала с ним ссориться, все вышло, само собой. Я ещё не дала определения тому, что я чувствовала сейчас. Меня ломало. Он все же вывел меня на эмоции, скорее вот этот разговор с его лошадью. Она, как кость в горле, и самое паршивое ее он тоже оберегает. Джентльмен сраный. Что-то я все же упускаю, не понимаю Никитина до конца — а должна. Выучить должна как стих в школе, наизусть. Но я неадекватна с ним, у меня к нему чувства. Я поняла это, тогда, когда вспыхнул новый цвет в моем сознании. Никитин мне не безразличен. Самое главное, чтобы Макар это не почувствовал иначе снимет с задания как пить дать, потому что я сама давать задний ход не собиралась.
