— И что это означает? — тихо спросила я, а у самой тревожно пульсирует в висках от догадки, в которую невозможно поверить. У меня на глазах все они двигаются за самой яркой, как магниты. Куда она, туда и они. Притом синие точки прямо у меня на глазах меняют цвет.
— Яркая точка — это мет, который был Маданом Райсом. Он управляет ими. Вы понимаете?
— Нет, — так же тихо ответила я, — при чем здесь мой брат? Какое отношение он имеет к императорской семье?
— Он не ваш брат. Мадан Райс — сын императора. И об этом знает лишь сам император и Советник. А теперь и мы с вами.
Я выронила планшет на кровать и со свистом втянула воздух. Еще и еще. Задыхаясь. Вздрагивая всем телом. Твоюююю ж мать. Это не просто жестоко — это настолько жестоко, что мне захотелось выстрелить себе в голову. Выхватить пистолет из-за пояса, дернуть затвор, приставить к виску и вышибить себе мозги. Я узнаю об этом сейчас? Сейчас, когда все закончилось вот так? Когда мы…когда я его потеряла? Когда я не могла себе позволить сказать вслух о своей любви, прикасаться к нему при всех? Когда нас проклинал каждый, кто хотя бы предполагал связь между нами? О Боже. За что? За что ты нас так наказал обоих? В чем мы провинились перед тобой? Лучше бы я этого никогда не знала…
— Найса, я понимаю, что эта новость поразила вас, но выслушайте меня дальше. Сейчас не к месту эмоции и страдания, хотя мы прекрасно их понимаем. У нас мало времени, как вы знаете сами. Нам нужно, чтобы вы отправились в южную часть острова. Там есть еще одна лаборатория. Нам нужны доказательства. Без них мы не сможем свергнуть правительство на законных основаниях, а простой мятеж — это не то, чего хочет новая организация Сопротивления. Нам нужна ваша помощь, Найса.
— Понимаете? Что вы, мать вашу, понимаете? Кто это — мы? Да пошли вы! — швырнула планшет и закрыла лицо руками, — Идите к дьяволу. А мне нужен живой Мадан. Живооой. Это вы понимаете? Живой…Вы можете мне его вернуть?
— Нет. К сожалению, его вернуть уже не сможет никто.
— Тогда оставьте меня в покое. Я не буду вам ни в чем помогать.
— А ваша дочь? Разве она вам не нужна? Дочь, которая родилась не от запретной извращенной связи и имеет полное право носить фамилию своего отца открыто? Отца-героя? Разве вы не хотите ее найти?
— Она пропала без вести. Вы ее не найдете. Это все надежды, с которыми я давно распрощалась. Я не живу розовыми мечтами.
— Мы будем ее искать. У нас больше шансов это сделать, чем у вас.
