— Плевать я хотела на твои приказы, Мадан Райс. Ты мне не командир.
Лег опять на спину, зажимая рану рукой.
— А кто я тебе?
— Мой.
— Твой кто, девочка?
— Мой и все. Какая разница кто. Просто мой.
— Приказ не нарушать. Поняла?. На месте оставайся. Меня Ияс заберет.
Она слегка задыхалась, и я понял, что ползет обратно по трубе, голос доносится в какой-то глухой тишине. Опустил руку с рацией и нащупал пистолет за поясом. Меня подстрелил кто-то из наших. Этот же «кто-то» передал карту Фраю. Набрал на рации комбинацию цифр, связываясь с Иясом.
— Что у вас?
— Они отступают, Мад. У нас раненые и четверо убитых дозорных. Отстреляемся и выйдем за вами. Ваши потери?
— Пока не знаю. Рик ранен. Меня слегка задело. Берегите патроны. Они и так уйдут. Не добивайте.
— Понял тебя. Держитесь. Мы скоро.
Закрыл глаза, зажимая бок и чувствуя, как кровь сочится сквозь пальцы. А потом резко распахнул глаза, почувствовав, что кто-то стоит надо мной, направив на меня пушку. Ухмыльнулся, узнав одного из игроков-перебежчиков, которого спасли от казни несколько недель назад.
— Что ж с первого раза промазал, м? Или снайпера своего испугался?
— Так я сейчас не промажу. Ты брата моего убил, сука!
— Мои соболезнования, — я поморщился и достал из-за пазухи флягу, — не дергайся, дай спирту хлебнуть перед смертью. Помянуть братца твоего, хотя я в упор не знаю, кто это был.
— Хлебай. Все равно пристрелю.
Сделал большой глоток алкоголя и выдохнул, когда горло перехватило огнем.
— Так кем был твой брат?
— Тебе какая разница, мразь?. Будь ты проклят и молись — ты сейчас сдохнешь.
— Т-ц-ц. Я не верю в Бога, и я и так проклят.
Вдалеке раздался рокот приближающегося мотоцикла, и в ту же секунду парень взмахнул руками и завалился на спину, мне на лицо брызнула его кровь, и я вытер её тыльной стороной ладони и сделал еще один глоток спирта.
— Упокой, Господи, его душу без молитвы.
Приподнялся, опираясь на локоть, вглядываясь в силуэт на мотоцикле. Узнал, и внутри что-то дернулось. Упрямая ведьма. Таки приехала. Шлем сняла, и волосы веером взметнулись. Бежит ко мне и уже через секунду губами горячими лицо обжигает, стоя на коленях.
— Расстреляю за то, что приказа ослушалась, — а сам отвечаю на ее поцелуи и волосы глажу ладонью окровавленной. — дура мелкая…
— А как же только после тебя? — улыбается и трется щекой о мою щеку, и я млею, бл**ь…плыву на хрен на волнах бешеного кайфа от этой улыбки. Сколько лет она мне не улыбалась?
