— Что ты творишь? — прошипела она. — Это не ты. Я не узнаю тебя. Я не верила до самого последнего момента. Я могла понять все: и твою жестокость, и твой тираним, и отчуждённость, но это…мне кажется, что это не ты, а Ник. Ты теперь точная копия своего брата.
Влад плеснул виски в бокал, покрутил его в пальцах и сделал глоток, потом повернулся к Фэй.
— Ты считаешь это оскорблением? Это комплимент в нынешней ситуации, это просто лесть, моя любимая Фэй. Ведь для некоторых мой брат — эталон великолепного мужчины и самца.
— Ты сошёл с ума. Гнев, ненависть и боль ослепили тебя, и ты просто… просто стал другим, Влад. Ты затеял низкую игру!
— Почему? Я затеял отличную, великолепную игру. Тем более, когда Нейтралы контролируют каждый наш шаг, а Асмодей просто ждёт момента, чтобы свергнуть клан Черных Львов с правления Братством. У меня в руках ценный козырь, оружие против него.
Фэй скрестила руки на груди.
— Это оружие живое, Влад. Она совсем еще девочка. А ты…ты приказал бить ее как животное, чтобы потешить уязвлённое самолюбие и отомстить врагу. Кто угодно мог это сделать…но ты? Всё, что ты делаешь, может обернуться против тебя!
Влад рассмеялся.
— Моя великодушная, Фэй. Эта девочка, как ты выразилась, она — демон, такая же убийца, как и ее отец, которая рано или поздно будет уничтожать наших собратьев и плодить себе подобных тварей.
— Она живая. Не предмет, не игрушка, а живая, ей больно и страшно. Я не узнаю тебя, это не ты. Что с тобой? Где твое сострадание и милосердие? Чем ты отличаешься от Асмодея в этот момент?
— А почему я должен от него отличатся? Он король и я король. На войне все средства хороши, — Влад отвернулся от Фэй. — Почему я должен жалеть его выродка, когда моих детей он никогда не жалел, а устроил на них охоту как на животных? Демоны убили моего отца, демоны чуть не отняли у меня Марианну, Ками, из-за них началась война с ликанами, и я потерял…дьявол, Фэй. Не учи меня жить. Я поступаю так, как нужно для Братства. Я, прежде всего, думаю о своём народе и жизнь дочери проклятого демона волнует меня меньше всего. Поэтому она останется здесь и заплатит за все унижения и смерти.
Влад подошёл к окну и захлопнул форточку.
— Не смотри на меня, как на чудовище. Она — враг. Я никогда не жалел врагов.
— Я поражаюсь твоему хладнокровию и жестокости. Лина бы никогда этого не допустила.
В это момент Влад в ярости смел хрустальную вазу со стола.
— Лины больше нет. Ее нет. Понятно?. И я принимаю решения сам. Меня больше не волнует, что бы она позволила, а что нет. Она больше не авторитет для меня, и ты прекрасно знаешь почему. Я чту ее память, я скорблю по ней и то, что творится в моей душе, там и останется. Но не считай меня идиотом.
