Он сжигал ее письма раз в год. Она писала их раз в год, а он уничтожал в тот же день. По письму. Избавляясь вместе с ними от частички боли, которой не мог поделиться ни с кем. Он ожесточился. Сам не замечал, как постепенно превращается в тирана. Безжалостные решения, подавления других кланов, ограничения. Он подписывал распоряжения о казни, не раздумывая, даже не заглядывая в бумаги, предоставленные Серафимом. Удержание власти стало теперь основным смыслом. За эти три года Братство разрослось. Много земель были выкуплены, взяты насильно. Договора заключались в считанные секунды, в случае неповиновения особо несговорчивых держали под солнечными лучами, пока результат не был достигнут. Иногда даже Николас пытался вмешаться и осадить короля, но тот был непреклонен. Время превращало его в деспота. Брат получил в распоряжение Европу и, как прежде, все чаще уезжал в Лондон вместе с семьёй. Марианне перестал нравиться их дом здесь. Ее можно понять, слишком много плохого произошло с ними под его крышей. Кристина и Габриэль переехали в Чехию после рождения дочери. Дом пустовал.
Лишь в последнее время Фэй стала все чаще привозить к ним Анну. Присутствие девочки в доме на какое-то время оживляло мёртвую атмосферу особняка. Влад всегда чувствовал ее присутствие. Он привык к этим визитам. То топот ног в коридоре, то звучание клавиш рояля. Иногда она пряталась за дверью кабинета и заглядывала, наблюдая, как он работал, а, бывало, даже забиралась в кресло и, поджав под себя ноги, что-то читала. Влад бросал на неё короткие взгляды и продолжал изучать отчёты. Иногда откладывал бумаги и садился рядом, она что-то весело рассказывала, а он думал о своём, или наоборот — что-то рассказывал ей, а девочка внимательно смотрела на него огромными глазами и слушала. Очень часто она так и засыпала в его кабинете, а он переносил ее в спальню. Это напоминало те времена, когда Марианна и Кристина были еще совсем юными. Одиночество тянулось к одиночеству. Влад всегда с трудом переносил чужих в доме, но Анна не была чужой… хотя и не была своей. Человеческий ребёнок, который, в принципе, и не должен быть в их времени.
Анна одинока, так же, как и он. Изгой немногословен, чаще всего его не бывает дома, а Диана занята стремительно взлетевшей карьерой. Конечно, они любят девочку, очень, но жизнь вносит свои коррективы.
Изгой и Диана разъезжали по Европе, и девочке было безопасней в доме Влада, где о ней заботилась Фэй вместе со слугами и охраной. Странная она. Анна. Не увлекается тем же, что и ее сверстники, не зовёт одноклассников в гости, не просится гулять с ними, не общается по телефону или интернету, часами просиживает над книгами, или рисует, или гуляет в саду. Влад иногда наблюдал за ней, отодвинув плотные шторы в кабинете. Она напоминала ему фарфоровую куклу, очень хрупкую, красивую, ненастоящую. Очень похожа на Ками, и в тот же момент совсем другая. Когда вырастет — станет красавицей. Они так и не решили ее судьбу до сих пор. Все избегали этого решения. Никто не мог взять на себя ответственность и лишить Анну простых человеческих радостей, но Совет дал им сроки, сжатые сроки. Если они не обратят Анну по достижению совершеннолетия, они должны отпустить ее в мир смертных и стереть память, иначе Совет должен будет устранить ее. Таковы законы Братства, и они беспощадны даже к членам королевской семьи.
