— Негран, вы можете объяснить зачем? — вмешался Карвальо до О.
— Я протестую, — взорвался тот. — Я не могу допустить, чтобы меня так оскорбляли. Я в суд пожалуюсь, сеньор доктор! Честь порядочного человека не игрушка!
Он схватил шляпу и выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Адвокат недоуменно пожал плечами в ответ на его угрозы, попытался выяснить все, что возможно, а под конец сменил гнев на милость и отозвался о Негране более терпимо.
— У меня есть кое-какие соображения, — заключил он, видя, что начальство приюта идет на попятный. — Присутствие детей кажется мне излишним. Хорошо бы попросить их выйти.
Очутившись одни в темном коридоре, Алсидес и Селесте схватились за руки, словно летели в бездну; их пугал даже солнечный луч, пробивавшийся сквозь ставни.
— Как ты думаешь, — спросил Проклятый Младенец, — что они с нами сделают?
Начальство приюта воспользовалось этой историей, и ласточки остались без гнезда.
Дона Антонинья вздумала было протестовать, но разве могла она взять на себя все расходы, а главное, моральную ответственность за детей? Она хотела приютить у себя Селесте, видя, что той грозит опасность, но в городке не замедлили припомнить историю девочки Антуанетты, взятой неким дворянином из публичного дома: он женился на ней и переименовал в Антонинью, чтобы поскорее забылось ее прошлое.
Зеленоокая грациозная Пола Негри попала в исправительный дом. «Еще тогда было ясно, за ней глаз да глаз нужен», — твердил теперь доктор Карвальо, уже раскаивавшийся в том, что с такой горячностью осудил Неграна. Есть пятна, которые растекаются, и это позорное пятно легло почти на всех устроителей приюта.
Несколько дней спустя почтенные жители городка точно на аукционе разбирали детей, нужных им для работ по дому. «То была волнующая демонстрация человеколюбия», — писал в «Непогрешимом» доктор Леонардо.
Даже Алсидесу, или Китаезе; представился счастливый случай приобщиться к этой демонстрации. Его взял к себе бакалейщик Лобато. В глубине души Лобато лелеял надежду воспользоваться мальчиком для борьбы со своим конкурентом Неграном, который всем и каждому хвастает без зазрения совести, что у него лучшая торговля и оптом и в розницу. А присутствие Алсидеса в сонном скучающем городке всегда будет против него веской уликой.
