Кот сжался в комок, потом разом вытянулся, как тугая плеть, и убежал. Три дня его не было. На четвертый он притащил в зубах серую птичку. Посмотрела на эту добычу Мааны-мать и тихо засмеялась:
— Этого мне на полглотка не хватит. Сам съешь.
Отощавший кот сразу схватил едва трепетавшую птицу, но потом отшвырнул ее лапой и опять побежал за нею. Снова отшвырнул и снова побежал. Так он возился еще три дня и съел птицу, когда у нее не осталось ни одного перышка.
— Слушай, сынок, — сказала Мааны, — я вижу, что с твоим характером невозможно прожить в диком лесу. Ты здесь с голоду умрешь. Ступай-ка лучше к людям. За твои проделки они прокормят тебя.
И кот, задрав хвост, навсегда убежал из лесу.
Тогда старая Мааны послала за едой сына-барсука.
Этот далеко не бегал. Тут же под камнем поймал змею и подает матери.
Разгневалась Мааны:
— Ты не моей крови! От меня уйди! За то, что принес матери змею, всегда сам питайся червями и змеями!
Похрюкивая и роя землю носом, барсук легкой рысцой навсегда убежал в глубь мерного леса.
— Я хочу есть, — сказала Мааны росомахе.
Семь дней бродила кривоногая росомаха по лесу. На восьмой принесла матери объедки волчьего ужина.
— Ну, от тебя, росомаха, угощенья ждать — с голоду умрешь, — сказала Мааны. — А твой подарок кто съест, того пять дней тошнить будет. Уходи от меня, и пусть потомки твои по семь дней себе выслеживают пищу, как я семь дней от тебя еды ждала. Пусть, не зная отдыха, рыщут они по горам, пусть неделями висят на деревьях, пусть жрут они с >голоду все, что придется, и никогда не наедаются досыта.
Росомаха тут же обвила кривыми лапами ствол кедра, и больше Мааны не видала ее.
Четвертым пошел на охоту рысь. Этот недолго ходил и принес матери свежую косулю.
— Ты хороший сын, — порадовалась Мааны. — За это я научу тебя неслышно подкрадываться. За это научу мягко ступать и прятать когти. Когда ты пойдешь за добычей, под твоей лапой ни один сук не хрустнет. Ты сможешь в самой непроходимой чаще леса спокойно жить.
Спрятав когти, как учила его мать, и мягко ступая, совсем неслышно, убежал от старой Мааны молодой рысь.
Пятый, Ирбис-барс, одним прыжком вскочил на каменную скалу, одним ударом передней ладони повалил-убил горного теке-козла. Теке-бун, могучий козел, бездыханный лежит.
Подхватив его на спину, барс на обратном пути удушил быстрого зайца. С двумя подарками он мягко прыгнул вниз к своей матери.
— Ну, ты, Ирбис-сынок, всегда живи на высоких скалах, на недоступных камнях. Живи там, где ходят горные теке и дикие дзерены. Пусть они станут твоей сладостной пищей.
