Выйдя на поляну, мы увидели полтора десятка низких хижин, и целую толпу местных жителей, встречавших нас. В их глазах светилось лишь любопытство, никакой злобы. Это обнадёживало.
Возле самой тропы стояло большое корыто из цельного куска дерева, до краёв наполненное водой. Не обращая более внимания на конвоиров, мы бросились к нему, и напились вволю. Вода была тёплая и немного вонючая, но мне казалось, я никогда не пил ничего лучше. Так, что некоторым дурно стало.
Дикари со смехом наблюдали за нашим водопоем. Капитан Флинт также остался в стороне, не приблизившись к питью. Зато хохотал он пуще всех. Это мне не понравилось, да и никому из ребят.
— В чём дело, капитан? — спросил Сильвер. Он едва успел прикоснуться к воде, со своей всегдашней осмотрительностью пропустив нас вперёд.
— Пей, Джон, не отвлекайся. Повесели дикарей.
Джон пить не стал.
— Капитан, если тут есть что смешное, то поделитесь с командой. Пусть все посмеются…
— Да, пожалуй… В этом корыте коз поят. И грязь с потом смывают, если уж чесаться начнёт…
Проклятый капитан. Да и Джон, уж лучше бы не спрашивал. Мне стало тошно.
Нам отвели большой шалаш, принесли есть и пить. Глядя на обжаренное мясо, я невольно задумался, можно ли его есть? Решил — лучше не стоит.
Ганн подобными вопросами не задавался. Улепётывал за обе щеки. Я даже не успел его предупредить, что лучше не прикасаться к еде. Мало ли, из чего готовят здешние блюда. Или из кого…
Черепа и кости на тропе явственно предупреждали — мы попали в плен к каннибалам. Причём сдались без боя. Это наводило на кое-какие мысли и подозрения. Зная характер капитана, стоило предложить, что он с лёгкостью обменяет все наши жизни на одну свою. После того, как нас проводили в эту хижину, капитана мы не видели. Он с самого начала держался особняком. Мне это не нравилось.
Как говорил Долговязый, перед тем, как что-либо предпринять, надо хорошенько подумать. Я уселся на охапку сухого тростника, заменявшего здесь постель, и отдался размышлениям. Многие последовали моему примеру, некоторые уснули.
Но не все держались столь спокойно.
Чёрный Пёс крутился около Сильвера, то подбегая к двери, то усаживаясь на пол. Видно, ситуация не давала ему покоя. Наконец, он не выдержал.
— Нас сожрут? — заскулил Пёс.
Джон цыкнул на него.
— Тебя уж точно. Не ты один любишь собак есть! — рассмеялся вдруг Гарри.
Гарри редко шутил, тем более в такой ситуации. Потому рассмеялись не все. К тому же, многие не поняли шутки — ведь не все знали, откуда Дик получил своё прозвище.
