Французский офицер-переводчик спрашивает у солдата, как пройти к передовому посту. Тот моргает, силится сказать, молчит, и наконец:
— Не могим знать…
Переводчик ругается грубой матерной бранью, и сказанные с иностранным акцентом эти гнусные слова звучат еще страшней.
— Зачем вы… ведь вы со своими солдатами так не говорите!..
— Да, но с вашими иначе нельзя.
Не думайте, что этот офицер дурной человек, или что французы к нам плохо относятся. Нет, все народы и все племена думают, как он, — что с нами иначе, не крича, не браня, не унижая, нельзя говорить. Кажется, это в глубине души мы думаем о самих себе то же самое.
* * *
«Rèvolution en Russie», «Abdication du Tzar»[17] — крупные аншлаги «Matin». Русские полки идут с позиции на отдых. Ошеломляющие известия приходят на полпути. Переводчики тихонько кой-кому переводят, вслух говорить боятся. Спрашивают у офицеров — те тоже мало что знают, побаиваются, молчат.
— Прячут манифест они, — ропщут солдаты.
Все вскипает, что есть в сердцах темного, злобного — жажда мести, былые обиды, недоверие, страх.
— Где деньги наши? — кричат генералу.
— Я вам кинематограф построил… я капусту купил…
— Сам гляди картинки… не козлы мы капусту жрать…
В эти роковые часы среди грязи и злобы неожиданно расцвели «солдатские комитеты». Они появились сразу, и все схватились за них, как за спасательный круг. Они и спасли русские бригады от дикой расправы первых дней.
Через несколько дней после благой вести о воскресении России, в светлое пасхальное утро русские солдаты вышли из траншей под вражеский огонь. Услыхав слово о возможности новой и чудной жизни, они не поколебались пойти на смерть. Не было митингов, собраний, но по окопам прошло, как ветер, слово — «наступать!». Вкрапленные среди африканских войск русские полки проявили воистину редкий героизм. Они взяли все намеченные вышки, они заняли также форт Бримон, от которого зависела дальнейшая судьба Реймса, но, не поддержанные, должны были его очистить. Половина выбыла в этих боях из строя, тысячи остались в белой земле Шампани. Офицеры шли с солдатами в бой, и пред ликом смерти забылись все счеты.
Французские солдаты, сражавшиеся в Шампани, достойно оценили подвиг русских. Но в это же время уличная пресса вела кампанию против новой России. Слова «изменники», «предатели», «ублюдки» раздавались нередко. Обыватели повторяют днем то, что они прочли утром в газете. Мудрено ли, что они русских солдат, шедших с битвы, встречали:
