Дальше начинаются сложности. Например, когда мы говорим о том, что хорошо бы притушить нашу внешнеполитическую активность, потому что денег нет, а людей это раздражает, мы должны учитывать, что эта активность не притушивается усилием воли – не стоит абсолютизировать ничью персональную политическую власть. Есть группы интересов, сидящие на соответствующих бюджетах, которые заинтересованы в продолжении «политики войны». Это могущественные члены нашей властвующей элиты – ВПК, Министерство обороны, члены Совета Безопасности. Сказать: «все, ребята, извините, мы сворачиваемся», не получится: им надо это чем-то компенсировать. Придумыванием выхода из этой ситуации и будет заполнен 2017 год.
Важной темой будущих двух лет будет все, что касается образования и здравоохранения. В этой области виден очень опасный, радикальный разрыв между властной и общественной повестками. Для людей это становится все более и более важным, во-первых, потому что население стареет (а для нас, учитывая низкую продолжительность жизни мужчин, это означает рост доли женщин), а во-вторых – из-за развившегося в последние годы культа детей и восприятия людьми своей родительской роли как социальной и даже частично политической. И одновременно именно в области образования и здравоохранения происходит массовый сброс государством своих обязательств. Более несчастливого совпадения невозможно себе представить, с рассогласованностью этих двух повесток что-то надо делать, потому что это людей очень сильно раздражает. Они не понимают, почему государство себя таким образом ведет. А государство ничего не объясняет, даже обещаний никаких не дает.
С одной стороны, вроде как повторяется ситуация 90-х на новом уровне: денег нет, занимайтесь сами, как хотите. С другой стороны, в 90-е государство не содержало эти сферы, но оно их и не контролировало. Тогда оно говорило: «Денег не дам, зарабатывай чем хочешь», а сейчас – «Денег не дам, но посажу». Образовательные и здравоохранительные учреждения находятся на очень плотном контроле следственных органов и прокуратуры, которые по любому поводу туда приходят. При этом денег не дают. Это невозможное положение. Оно должно будет каким-то образом измениться. Нельзя одновременно и не кормить, и на веревке держать. Один из возможных вариантов изменений – входящее в ряде околовластных реформаторских планов делегирование части государственных функций в социальной сфере бизнесу и «третьему сектору» – некоммерческим организациям. Но для этого правила в этой сфере должны быть очень сильно либерализованы. Это тоже трудно, потому что контроль, надзор и репрессии – это хлеб могущественной властной группы проверяющих, которых за последние годы расплодилось чрезвычайно много. Их надо будет на что-то перенаправить, а это не так просто.
