За Саградой есть крошечный пруд, со всех сторон окруженный кустами и деревьями. Можно устроиться на берегу, на камне, среди алой и зеленой листвы, принести с собой багет, делить его с чайками, все равно других развлечений долго не будет у вас, разве что на собор пялиться. Но уходить не стоит: если просидеть достаточно долго, до шести, скажем, вечера, можно услышать, как колокола Саграды вызванивают мелодию детской песенки. La Sagrada Familia – гигантская музыкальная шкатулка, так-то. И ведь хоть бы кто предупредил.
Ну или это только для меня колокола песенку вызванивали. Так тоже бывает.
А все-таки La Sagrada Familia – это уже не архитектура вовсе, это литература в чистом виде, назидательная история о том, что человек никогда не допрыгнет до неба – да какое там допрыгнет, даже вообразить, что было бы, если бы все-таки допрыгнул, для него немыслимо, безнадежная затея. А он все-таки прыгает и прыгает, тварь упрямая, и в этом – смысл жизни на земле.
И хватит об этом, пожалуй.
В меню кафе обнаружилось не то блюдо, не то напиток, не помню уже, название которого прочиталось сперва как «мемуары»; пробовать мы не стали, зато сразу придумали историю про кафе, где можно заказать мемуар и, скажем, полчаса маяться или наслаждаться чужими воспоминаниями, а потом лишиться их навсегда как ни в чем не бывало и в финале отвалиться от стола со смутным ощущением потери.
В Барселоне меня впервые в жизни накрыла маньяна. То есть натурально. В кафе на площади Соль что-то случилось с кофейной машиной, в результате мне варили кофе минут сорок пять. Время от времени ко мне подходил специально обученный официант и обреченно говорил: вода пока холодная, еще ждать будете? Конечно, буду, какие проблемы. Подумаешь, часом раньше, часом позже – не все ли равно. Солнышко же, площадь, миндаль цветет, собаки бегают, можно сидеть и не вставать, а кофе когда-нибудь потом, а если никогда, тоже ничего страшного.
Главное, что следует знать заранее о парке Гюэль, – подниматься туда от Травессеры надо не по улице Ларрард, мимо лавок с сувенирами (этим путем можно будет потом спуститься, быстро-быстро, не оглядываясь по сторонам), а по немыслимо прекрасной Sаn Josep de la Muntanya, где то и дело кажется, будто впереди тупик, – ан нет, лестница, можно взбираться выше и выше, а потом зайти в парк Гюэль через боковую калитку.
Антонио Гауди все же прожил невероятно счастливую профессиональную жизнь. Я имею в виду, быть архитектором – это ведь страшная засада, хуже даже, чем кинорежиссером, в блокноте на коленке, без других людей и средств фиг чего сделаешь, и когда архитектору чуть ли не всю жизнь дают творить практически все, что в голову взбредет, это такая немыслимая удача, что слов нет.
