Меченосец провел молодого господина в свою комнату.
— Прежде всего нам нужна вода, — сказал он и, обмыв ноги Митиери, помылся сам.
— Встанем утром пораньше и уйдем затемно. Нечего мешкать. Вид у нас самый плачевный, — решил Митиери и постучал в окно комнаты своей возлюбленной.
Отикубо была полна печали, думая, что ее покинули, — так скоро и так жестоко! Но больше всего она боялась, что строгая мачеха все узнает…
Бедняжка глаз не могла сомкнуть.
Уткнувшись в свою подушку, она заливалась слезами.
Акоги, огорченная тем, что все ее труды пропали даром, лежала, опершись на руку, напротив своей госпожи. Услышав стук, она проворно вскочила.
— Что это? Кажется, в окно постучали…
— Отоприте! — послышался голос.
Изумленная Акоги подняла решетчатую створку, и Митиери появился в комнате, но в каком виде! На нем сухой нитки не было.
«Неужели пешком?» — подумала Акоги. Чувство радостной благодарности переполнило ее сердце до краев.
— Как случилось, что вы так промокли? — спросила она.
— Да вот твой муж, Корэнари, все тревожился, что ему предстоит строгий расчет с твоей госпожой, и мне стало его жаль. Я тоже закатал свои хакама до самых колен, подвязал шнурками — и в путь! Но по дороге упал прямо в грязь, — говорил он, торопливо раздеваясь. Акоги накинула на него одежду своей госпожи.
— Дайте сюда, высушу! — сказала она, принимая от него сырое платье.
Митиери подошел к своей возлюбленной и сказал с упреком:
— Разве я не заслужил того, чтобы меня крепко обняли и сказали мне: «Ах, в каком виде вы пришли, бедный мой!»
Он протянул к ней руки и почувствовал, что рукава ее слегка влажны. «Так, значит, она плакала!» Митиери был тронут и сложил такую начальную строфу:
О том, что грустила ты,
Без слов говорят
Твои рукава.
Отикубо закончила танку, молвив в ответ:
Ах, это печалится дождь,
Узнав о моей судьбе.
— Вы говорите, что дождь печалится о вашей судьбе? Но тогда зачем же он льет понапрасну? Ведь я здесь! — И он опустился на ложе рядом с ней.
Акоги красиво уложила печенье на крышке ларца и подала со словами:
— Отведайте, пожалуйста!
Митиери отозвался:
— Сил нет, как спать хочется.
— Ах, что вы! Нынче вечером непременно надо съесть немного этого печенья.
— Почему? — поднял он голову и увидел «печенье третьей ночи». «Кто это так красиво его приготовил? — подумал Митиери. — Значит, меня ждали!» Ему вдруг стало смешно. — Ах, это мотии! Я слышал, что новобрачных угощают этим печеньем, согласно старинному обряду. Что за обряд такой?
