проявлено Дройзеном также и в лекциях об освободительных войнах и в "Истории прусской политики", хотя воздействие, исходившее от развитых здесь идей, оказалось менее значительным, чем то смелое видение эллинизма, которое было им предложено в молодые годы. Вообще, как бы страстно он ни предавался изучению политических проблем современности и стоявших в связи с этим новейших историографических задач, греки снова и снова, по его собственным словам, сваливались ему на шею.
[24] Как в Киле, так и в Йене (с 1851 г.), и в Берлине (с 1859 г.) он регулярно читал лекции по древней истории. В своих семинарах он также предлагал к обсуждению темы древней истории, и уже в старости, в последние свои берлинские годы, сам представил ряд специальных этюдов по истории древнего мира, и в частности по античной нумизматике, значение которой для изучения эллинистической эпохи он сумел распознать очень рано.
[25]Научная работа в области классической древности воодушевляла Дройзена в пору самых тяжких жизненных испытаний. [26] Вообще для работы историка, по его представлению, изучение и знание античного периода является фундаментальной предпосылкой. [27] Он и сам впервые сформировался как историк именно в занятиях античностью. Здесь он сформулировал свое представление об отношении между источником и фактом и рано приблизился к тем методологическим проблемам, которые позднее, под влиянием новых духовных и политических импульсов, получили завершающую обработку в его труде "Historik" - этой подлинной жемчужине теоретического историописания. [28]
Ученик столпа "реальной филологии" Августа Бёка, Дройзен уже в первых своих лекциях решительно выступил против притязаний чистой филологии: "Привилегия гуманистических штудий поколеблена, время филологии прошло; филологи более не могут выступать как единственные истолкователи классической древности". Он рассматривал как шаг вперед по сравнению с филологическим идолопоклонством и прихотью то, что древность теперь "может быть понята и оценена в полном своем историческом значении". [29] Но точно так же для Дройзена было характерно и то, что он с самого начала выступал против переоценки критической работы с источниками, как это делалось в школе Леопольда Ранке, равно как и против развивавшегося увлечения большими научными предприятиями, хотя он сам в качестве одного из создателей современных исторических семинаров в Германии сильнее и строже, чем кто-либо другой, обучал работе с историческими источниками и содействовал, так сказать, техническому вооружению историка.
