В ахеменидских надписях мы находим обозначение: «Великий царь, царь царей, царь стран (четырех племен), царь этой большой земли также и в будущем». Плутарх приводит указание историка Динона о том, что персидские цари хранили в своей сокровищнице кроме многочисленных драгоценностей также воду из Нила и Истра, словно утверждая этим огромность своей власти и свое господство над всеми.
При Дарий I Ахеменидская держава достигла наибольших размеров. В то время была сделана попытка придать ей определенную монолитность путем концентрации частной власти сатрапов в одной центральной высшей власти, путем создания единой государственной монеты, системы сообщения, религии. Бог Ахурамазда, которого Ахемениды почитали как основную и охраняющую силу своего царства, не был чужд иранским племенам, что обеспечивало персидскому господству широкий базис. Сами персы, как рассказывает Геродот, считали себя лучшими из людей, а живущих вдали от них — худшими, другими словами, свою страну и свое племя первоначальным центром мира.
Несмотря на все это, внутреннего единства Персидское государство никогда не имело. Могущество колоссальной державы Ахеменидов было скорее кажущимся, чем действительным.
Древний Восток тогда не знал более пестрого состава государства как в экономическом, так и в этническом отношениях, чем Персидское. По утверждению Курция Руфа, сам персидский царь даже не знал названий всех племен, обитавших в его царстве. Сатрапии, на которые административно было разделено Персидское государство, составляли большие округа с этнически неоднородным населением. Единые этнические образования искусственно расчленялись. Каждая сатрапия была не только самостоятельной политической единицей с собственным войском и бюджетом, но и самостоятельной экономической единицей. Сама экономика этих сатрапий развивала центробежные силы в стране. Если переднеазиатские сатрапии: Армения, Вавилония, Египет - были экономически развитыми, с ярко выраженными рабовладельческими отношениями, то слаборазвитыми, наоборот, оказались обширные пространства Ирана, Средней Азии и другие периферийные области, где жило кочевое и полукочевое население, у которого еще существовало большое количество пережитков патриархально-родовых порядков. Персидское государство не могло объединить свои сатрапии экономически. Пожалуй, лишь торговые финикийские города были заинтересованы в существовании Персидской державы. Что касается других, то они могли обойтись и без нее. Египет, имея достаточно хлеба, сырья и ремесленных изделий, мог вполне существовать самостоятельно. Могло обойтись без посторонней помощи и население среднеазиатских степей с его натуральным хозяйством. Что касается западной Малой Азии, то она экономически была более связана с Грецией, чем с Персией.
