Иногда использовался и другой способ, не менее эффективный. Если служебное положение бедолаги, захваченного с поличным, позволяло поймать в сети более крупную рыбу, его не спешили «закрывать», а пытались склонить к сотрудничеству. За обещания смягчить наказание и учесть «хорошее поведение» при расследовании пойманный должен был найти предлог, чтобы всучить «незаконное вознаграждение» своему начальству. Разумеется, при этом он заранее знал, что все будет происходить под надзором полиции.
Все это Гурову удалось узнать, прорабатывая схемы, имевшиеся в блокноте Тимашова, и беседуя с людьми, которые в этих схемах значились.
В вечернем разговоре с Крыловым он сумел расшифровать почти все интересовавшие его сокращения и о некоторых из фигурантов схем получил даже довольно подробные сведения. После этого оставалось лишь встретиться с этими людьми и уточнить, что с ними произошло и по какой причине они попали в поле зрения Андросова и компании.
Главная трудность состояла в том, что многие из них, так же как Лиманский и как в свое время Тимашов, находились под стражей. Проводить беседу с ними в форме официального допроса Гуров не хотел, поскольку это могло бы привлечь к его деятельности ненужное внимание. А поговорить неофициально удавалось не всегда.
Где мог, полковник использовал личные знакомства и связи; когда это не получалось, пытался действовать через Кирилина или Крылова.
Довольно внятное представление удалось получить и о том, какую роль во всем этом играл так некстати упрятанный Тимашовым за решетку следователь Прокудин.
Некоторые факты позволяли сделать предположение, что не всегда пламенный борец за чистоту рядов Борис Андросов провоцировал получение взятки лишь с «разоблачительными» целями. Иногда это делалось и, так сказать, из любви к искусству.
Если речь шла о каком-нибудь горе-бизнесмене, неудачно попытавшемся «маневрировать» с налогами либо мошенничать с клиентами, с него действительно могли потребовать лишь взятку как таковую, пообещав прекратить или переквалифицировать дело. И здесь, разумеется, все делалось шито-крыто.
Уже сам следователь, в разработке у которого находился упомянутый горе-бизнесмен, был «своим» человеком и входил в группу Андросова. Соответственно, и «интересное предложение» подследственному делалось с его ведома, а иногда и по прямому указанию.
Называлась сумма, и если подозреваемый соглашался ее заплатить, ему действительно могли сделать некоторые послабления. А полученный навар делился с Андросовым, идейным вдохновителем и организатором этой гениальной системы.
