– Скорее всего. Что ты так завелся? – она прищурилась и странно посмотрела на меня.
– Да ничего. Нет, честно, – я картинно пожал плечами. – Просто очень понравилось, как она поет. А еще понравились девушки, играющие на… Ну, такой струнный инструмент.
– Это самая распространенная форма лютни, – сказала Анна. – Есть несколько разновидностей по звучанию и количеству струн…
– Здорово звучало, – Я откинулся на диване, пытаясь вспомнить первую, грустную мелодию.
– Первая мелодия называется «память о трех рыцарях», – сказала Анна, прочитав мои мысли. – Вторая, гимн «о борьбе». Очень хорошо исполнено. Это наши складские работники. Они заведуют учетом и приемкой грузов.
– Нормально, – рассмеялся я. – Если у вас завскладом играет на лютне марш, то не все потеряно.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла она.
– Ничего. Я просто пошутил. У нас просто есть такая форма шутки, когда саму шутку не договаривают до конца, или говорят только часть ее. Сложно объяснить…
Однажды наш лейтенант, с филологическим образованием, пытался объяснить иностранцем подобный юмор. У него так ничего и не получилось.
– Уже слишком поздно, – сказала Анна. – Я иду спать. Советую тебе поступить так же.
***
«Не это уже садизм!» – в мою дверь стучали уже минуты три. Казалось, что я лег спать час назад.
– Все я уже не сплю! – сонно пробурчал я, спуская ноги с кровати.
Судя по виду из окна, на дворе все еще была ночь. Натянув штаны, я проковылял к двери.
– Началось? – спросонья пошутил я.
– Что? – удивилась Анна. – Не важно. Одевайся, пошли.
– Ну вот, – я зевнул. – Началось…
Дверь закрывать я не стал, пропуская Анну в комнату. Налив в небольшой тазик воды из графина я быстро ополоснул лицо, затем подобрал со стула одежду и быстро оделся. Полетную форму я захватил с собой, на всякий случай. Она была аккуратно сложена в небольшой сумке на ремне.
– Сколько до рассвета? – спрашивать «который час», привело бы к такому же результату.
– Около часа, – Анна принюхалась. – Ты когда последний раз был в бане?
– Вообще не был, – сказал я. – Я тут всего три дня.
– Свинья! – возмутилась она.
– Надо попросить Пьера, чтобы сводил, – я еще раз зевнул. – Пошли.
Ночью на острове было поразительно тихо. Время от времени мелькали стражники. Они обходили улицы, а также проверяли, не потухли ли фонари. Зато возле ангаров кипела оживленная жизнь. Мне начало казаться, что механики не спят вовсе.
Встречали нас довольно восторженными взглядами и одобрительными возгласами. Несколько механиков, мимо которых мы прошли, спали прямо на груде деталей.
