– Ненавижу тебя! – прошептала я, вновь облизывая губы. – Как ты мог?! Предатель!
– Да, – без тени смущения согласился принц. – Но к демонам разговоры, не так ли?
– Не приближайся ко мне! – зло прошипела я, чувствуя, как разум потихоньку сдаёт позиции, уступая место животным инстинктам. – Не смей!
– Да неужели? – хмыкнул Эрик, и не думая прислушиваться к моим пожеланиям. – Спешу тебя разочаровать: я приближусь. И даже коснусь.
Он поднялся, сделал два шага, подходя ко мне вплотную, протянул ладонь. Медленно, словно собирался погладить дикого зверька. Демоново зелье тем временем продолжало туманить мозг. Диссонанс между навязанным желанием тела и яростным воплем рассудка сводил с ума. Сил отстраниться уже не было, их хватало только на то, чтобы не прижаться к мужской руке, не позволить ей скользнуть по шее и ключицам вниз, в вырез рубашки, успокаивая пылающую кожу такими нужными прикосновениями.
– Ну же, девочка, доверься мне, – мягко прошептал принц, почти дотрагиваясь до моей щеки. – Я своих не обижаю.
Я затаила дыхание, не желая верить ласковым словам. Слабо качнула головой.
– Доверься, – настаивал Эрик.
Я не хотела, видит бог, не хотела. Но растёкшийся по венам жаркий яд заставил меня закрыть глаза и податься вперёд, уткнуться лицом в прохладную ладонь, вымаливая ласку, словно дворовая собачонка.
– Вот и умница, – так же мягко проговорил принц, поглаживая мою щёку. – А теперь спи.
Прохладные пальцы скользнули на шею, неожиданно болезненно пробежались по ней, касаясь каких-то определённых точек. И больше не было никаких желаний и ощущений. Сознание погасло, словно лампа в выдернутом из розетки светильнике.
Очнувшись, чувствовала себя так, будто по мне проехался каток. Пренеприятнейшее ощущение. Тело было непослушным и тяжёлым, словно набитым мокрой ватой. Шея болела при каждом движении, а с левой стороны мышцы были напряжены так, что практически онемели. Во рту пересохло.
– Водички? – безмятежно предложил расхаживающий по камере Эрик. – На этот раз без сюрпризов.
– А не пошёл бы ты, высочество, – хрипло каркнула я, сползая с кровати.
Медленно побрела в уборную и жадно пила воду из-под крана, набирая её в ладони и совершенно не заботясь о том, что рубашка почти промокла. Замерла, рассматривая собственную физиономию в тусклой железной пластине, исполняющей роль зеркальца и намертво вмурованной в стену.
– Н-да, – пробормотала я, «любуясь» на себя красивую. – А вы с утра не мучились вопросом при виде отраженья своего: кто ночью брал лицо моё без спроса, кто пил в нём водку и помял его?
