– Но зачем тебе понадобилась я? Что ты, черт побери, делаешь здесь?
– Мне потребовались годы, чтобы понять, что именно пытались сделать мои родители. Это называется искусственный отбор: здоровым сделать прививку, умирающих предоставить своей судьбе. А больных убить. Понимаю, все это бред сумасшедшего. Но если ты подумаешь об этом с точки зрения уменьшения боли, тебе многое...
– Боль! Да что ты знаешь о боли?! – Она повернулась к нему боком и с силой сдавила кожу под ребрами. Он увидел шрам. Глубокий, заполненный сморщившейся кожей. Когда они развлекались в постели, Ник каким-то образом умудрился его не заметить. – Меня боднул олень. Он воткнул свой проклятый рог прямо в меня. Ты можешь себе представить, как это больно?
– Ты...
– Это очень больно. Я тогда чуть не умерла. Мне повезло, что я смогла выбраться на дорогу. Мне повезло, что в это время кто-то проезжал мимо. Мне повезло, что он остановился. И наконец, мне чертовски повезло, когда рана загноилась и едва не убила меня снова. Но я выжила. И знаешь, почему? Да потому, что мне было больно. Невероятно больно. А теперь ты имеешь наглость рассуждать о боли!
Ник не знал, что сказать.
– Когда я вышла из больницы, мне было страшно вновь пойти на охоту. Такой сильной была та боль. Я боялась охотиться! И знаешь, что я сделала тогда?
Он покачал головой.
– Я пошла в лес, выследила того самого оленя и убила его. Мне было очень страшно, но я повернулась к своему страху лицом. Я взглянула ему прямо в глаза и победила его.
Она была в ярости.
– У тебя проблема. Ты боишься. Ну, так вперед! Я не поддалась своему страху. Я его подавила. Почему бы тебе не поступить точно так же?
Ник отвел нож от своего горла и задержал на нем взгляд. Тяжелый, совершенно бесполезный, нож лежал у него в руке. Ник швырнул его во тьму.
– Прости, – сказал он наконец. – Теперь я уйду.
Выйдя на дорогу, Ник ощутил, как его охватывает какое-то странное, новое чувство. Он не мог подобрать ему названия. Но темные, безмолвные деревья больше не давили на него.
Ощущение пустоты и тщетности все еще охватывало Ника, и он понимал, что придется пройти долгий путь. И тут он понял, как называется то непонятное чувство.
Надежда.
Позади него зажглись огни. Он услышал мягкое подвывание включенных собак и неистовый шум направлявшихся на свои места механизмов.
Ник подумал о том, как легко эти машины могли разорвать его в клочья. Они сделают это – если получат команду. Но он не обернулся. Он не поддался своему страху.
