Я усмехнулась:
— Какого черта я должна верить этому?
— Давай, Брин. Испытай меня. — Он уперся локтями в стойку, почти умоляя меня.
— Что ты здесь вообще делаешь? Что ты хочешь от меня? — Требовательно спросила я.
— Я уже сказал тебе — дружбу.
Я закатила глаза:
— Бред сивой кобылы. Все и всегда чушь.
— Как ты можешь так говорить? — недоверчиво произнес Константин. — Я всегда был честен с тобой.
— Ну да, конечно. Ты был просто честен, когда покушался на убийство моего папы, и когда ты пытался похитить Линнею.
Он сжал губы в тонкую линию:
— Я уже извинился за то, что произошло с твоим отцом. — Я впилась в него взглядом. — Не то, чтобы мои слова могли что-то изменить, но ты знаешь, что я сожалею об этом.
— Откуда мне знать? — Я покачала головой. — На самом деле я ничего не знаю о тебе.
— Почему ты так агрессивна? — спросил Константин, повышая голос. — Я просто пытаюсь помочь.
— Ты предатель, работающий с человеком, который чуть не убил меня! — закричала я в ответ, не заботясь о том, как громко это звучало в маленькой забегаловке.
— Ага, так же, как и ты! — закричал Константин.
Подошла официантка, прервав наш жаркий разговор, и поставила передо мной чай со льдом, который я заказала. Она стояла, уперев руку в бедро и глядя на нас с подозрением.
Раньше она смотрела на меня с сочувствием, несмотря на свою усталость, но с моими плохо покрашенными волосами и волнением Константина было очевидно, что мы в бегах.
— Все в порядке? — спросила она, переводя взгляд между нами двоими.
— Да, все хорошо, — отрывисто ответил Константин, не глядя на ее.
— Ну, вы лучше говорите потише, пока не начали огорчать посетителей, — сказала она с протяжным южным акцентом, и медленно повернувшись, ушла.
Константин подождал, пока она уйдет в другой конец закусочной, прежде чем заговорить.
— И я пытался спасти Линнею. — Он возмущенно выпрямился. — И, на самом деле, спас ее.
Если бы я не вмешался, она, скорее всего, была бы мертва.
Судя по тому, что говорила мне Линнея, это было похоже на правду. Так как я не могла возразить Константину, я отодвинула от него стул и сосредоточилась на чае со льдом.
Он вздохнул, затем наклонился ко мне и сказал громким шепотом:
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Четыре года назад я был на твоем месте. Я знаю, как страшно и одиноко бывает, когда королевство отворачивается от тебя.
Я сделала глоток чая и промолчала, поэтому он продолжил:
— Мы с тобой оказались по разные стороны на какое-то время, и я сделал неправильный выбор. Но я пытаюсь исправить это… и теперь я одинок, и ты одинока. Поэтому я подумал, что мы могли быть одинокими вместе.
