Изделия кузнецов высоко ценились. Штраф за кражу ножа у салических франков составлял 15 солидов, что равнялось половине штрафа за кражу рабыни или раба-специалиста. Металлические вещи бережно хранились, торжественно дарились, передавались из поколения в поколение, включались в имущественные описи, упоминались в завещаниях. И так было по меньшей мере до XII—XIII вв. — вплоть до начала массовой добычи железной руды шахтным способом.
Римская техника металлоплавки (в огнеупорной муфельной печи, куда воздух нагнетался рычажными складными мехами-гармоникой) сохранилась лишь в [30] Испании, которая и поставляла тогда лучшую сталь всей Европе. В остальных районах и, в частности, у германцев, славян, кельтов и кочевников юго-востока континента господствовали доступные любому кузнецу сыродутный способ плавки железа и холодная поковка. Сыродутные печи с ручными мехами, топившиеся древесным углем, были мелкими (примерно 0,6м x 0,35м) и нередко устраивались в земляных ямах. Через три часа плавки получался тестообразный железный ком-шлица, сильно загрязненный шлаком. Шлак удаляли многократной проковкой, получая металлическую чушку в несколько килограммов. При круглосуточной работе большая печь могла дать до 0,5 ц железа, причем примерно 70-75 % руды пропадало в отходах.
Металлическое литье как особый вид продукции ранее всего обособилось в ремесле колокольных мастеров и изготовителей бытовой посуды. Колокола появились в V в. в Италии. Одно из первых свидетельств об отливке больших колоколов в Англии относится к 680 г.: это запись в «Церковной истории» Беды Достопочтенного. В VIII—IX вв. колокола распространились по всей Европе. Единичные специалисты-литейщики были универсалами. В сочинениях монаха из Сен-Галленского монастыря (Германия), посвященных деяниям Карла Великого, рассказывается, как для украшения «превосходнейшей базилики» пригласили мастера по бронзовым и стеклянным изделиям, которому было выдано серебро, необходимое для отливки колоколов (обманщик-мастер заменил его оловом).
Очень важным видом кузнечных работ было производство оружия и воинского снаряжения. Оружие было постоянным спутником всех свободных варваров, не случайно и свое мнение на народных собраниях они выражали, потрясая оружием. Воины-франки в VIII в. имели копья, стрелы, дротики, топоры, большие однолезвийные ножи, короткие мечи. Славяне-поляне, как повествует «Начальная русская летопись», имели в это время мечи в каждом жилище — «дыме» (и даже однажды уплатили мечами дань хазарам). Вожди и знатные люди обладали более сложным и очень дорогим снаряжением. Судя по рассказу Григория Турского «О злодеяниях Левдаста», полное воинское снаряжение графа включало, помимо ножа и меча, латы, панцирь и шлем, колчан со стрелами, пику и др. Панцирь (впервые упоминается в Рипуарской правде) и металлический шлем являлись [31] редкостью даже в X в. Искусно разукрашенные меч, кольчуга и панцирь составляли предметы особой гордости владельца, их воспевали как дорогое и почетное достояние. В англо-саксонской «Песни о Беовульфе» (V в.) поэтически рассказывается об исключительном качестве звенящих железных рубах; об изготовлении кольчуги: как тянули проволоку, делали из нее кольца, соединяли их в цепи, а из цепей затем «вязали» полотно рубахи.
