– Присаживайся, Александр, поговорить нужно.
– Если вы, товарищ Сталин, о том, что в эфире было, сразу скажу: что знал, то и рассказал. Не всё, конечно, времени не хватило, но многое. А ответ на вопрос не скажу, времени – месяц, если хотите приз выиграть, всё в ваши руках.
– Твоё? – просто и прямо спросил он, протянув мне лист тетрадной бумаги.
Взяв его, я пробежал глазами по первым строчкам – а это действительно было написано мной, те самые предсказания, которые я Берии отправлял, – и стал вдумчиво читать. Листок специально выбрали такой, что без других понять, о чём написано, достаточно сложно. Для проверки сунули, к гадалке не ходи.
– Изучил? Верни, – велел Берия.
– Сейчас, я не дочитал ещё, – развернулся я к хозяевам боком и увеличил скорость чтения.
Меня тут же схватили за ухо, отчего я зашипел, и отобрали лист.
– Даже половины прочитать не успел, – обиженно насупился я.
Понятно, что играл, при всех подозрениях я категорически не хотел выдавать, что эти сообщения действительно написаны мной. Я даже жалеть начал, что вообще их отправлял. С другой стороны, эфира не было бы, никто меня не услышал бы.
– Так это не твоя работа?
– Нет. Только я не понял, о чём там. Вижу, что важное, о нефти где-то в Татарстане, и всё.
– А мои специалисты говорят, что если бы ты писал левой рукой, то почерк был бы схож, – слегка наклонившись вперёд, сказал Берия. Сталин в этом разговоре пока не участвовал, сидел и с интересом за нами наблюдал. – Вот листок, вот перо, чернильница. Пиши, я диктовать буду.
– Да пожалуйста.
Моё такое лёгкое согласие явно озадачило обоих присутствующих, однако нарком всё же довёл дело до конца. Он взял со стола книгу и продиктовал отрывок. Я лишь пару раз попросил помедленнее, рука левая, а пишу ею не так быстро, как правой. Когда эта экзекуция закончилась, я потряс пальцами левой руки, неудобно ею писать, не привычно, и передал лист наркому. Тот, приблизив его к свету настольной лампы, сравнил тексты.
– Писал быстро, значит, поменять почерк с ходу не мог, – явно озадаченно пробормотал тот. – Ладно, специалисты позже посмотрят.
– А в чём дело-то? – поинтересовался я.
– Человека одного ищем, – нарушил молчание Сталин, покосился на пачку папирос на столе и слегка вздохнул, видимо, курить хотел.
– Если сам не нашёлся, значит, не хочет, чтобы его нашли, – пожал я плечами. – Так логично.
– Логик, – хмыкнул Берия.
В это время в кабинет вошёл один из сотрудников, я даже не заметил, как его вызвали. Нарком передал ему оба листа, и тот покинул кабинет. Честно говоря, вся эта ситуация мне не нравилась, тревожно было, да ещё эта парочка больше молчала, переглядываясь, я реально не хотел говорить, что это действительно я писал эти сообщения. Тут Сталин сказал:
