Используя крафтовый(29) магический посох как обычную дубину, жалко-то как, больше ни секунды не раздумывая, бросился вперед. Лучника, говоришь? Нна-а! Тот не ожидал удара, лихорадочно шаря в пустом колчане. Стрелы видно все выпулял, а они сами не восстанавливаются, магия-то тю-тю! Нна-а! А урончик все- таки у посоха получше система выдала, чем у постой дубины, приятно! Не знал. Ну, как-то не приходила мне раньше мысль, величину его урона на чужой тушке опробовать, используя как дробящее оружие. Все по правилам, каст - фаербол, каст - огненная стрела. Вот, прочность только, у моего тисового оружия маловата, жаль пропадет такая вещь! А-а, ну и фиг с ней! Победа важнее!
Кореец, неловко отмахиваясь луком, попадает мне по предплечью. Минус три процента. И всего-то?! Ну-ну, много ты своей кривой палкой с линялой веревочкой намашешь! Бью в незащищенный кадык. Нна-а! Крит! Везет мне сегодня! Противник тыкает луком в живот. Еще минус пять процентов, броньки, даже самой слабенькой на мне нет, статы(ЗО) сильно режет, а плащ, как назло распахнулся, зараза!
А если так? С коротким замахом, сбоку, в коленный сустав, другим концом посоха в живот, и на сгибе противника, удар коленом в нос! Крит! У меня и самого шесть процентов сняло, лучник упал с баром жизни в красной зоне и оглушение пережидает. Неправильно конечно, бить лежачего и не соображающего соперника, но, пардон, нам нужна эта победа и здесь всего лишь игра. Подпрыгиваю и, падая горизонтально, делаю «Падение Локтя». Финита ля комедиа. Вот, оказывается, как я могу.
Достаточно однажды виденный по телеку прием из рестлинга, предварительно в голове прокрутить, а затем попытаться исполнить и, получилось! Кореец серебрится у ног неопрятным посмертным облачком. Выпадает куча системных сообщений, как всегда не вовремя, раздраженно от них отмахиваюсь и со всех ног спешу на помощь Толику, нашему баферу, а то узкоглазый любимец муз своей изящной флейтой из него уже последние хиты выбивает.
Не успел. Толик ушел на точку возрождения, а я всей массой, с ускорением, врезался в барда, подхватывая под колени, и мы, пролетев метра четыре, со всего разгона упали на красивую травку возле сусликового холмика. Я сверху. Суслика не вижу, но он точно знаю, есть. Спрятался, предусмотрительный. Устраиваюсь на барде поудобнее и начинаю с жалостью его избивать. Если у меня грудь болит, словно асфальтным катком придавило, и хиты здоровья на половине, то, как пришлось ему? От каждого моего удара кулаком, голова музыканта болтается из стороны в сторону, до тех пор, пока руки не начинают проходить сквозь то, что осталось от смелого тэгымиста.
