Дима призадумался, отвлекаясь от разглядывания конверта, в котором могли появиться дыры от его пристального взгляда.
— Может, ты и прав, — согласился Малышкин. — Но это не отменяет того факта, что он по — прежнему сторонится меня. Только я хотел сказать слово, чтобы, наконец, извиниться, как он тут же косо глазеет на меня, бросает что-то едкое в мой адрес, не позволяя и рта открыть.
— Сколько можно объяснять? — раздражался Антон. — Он максималист. В одно мгновение будет обожать и души не чаять, а уже в другое — возненавидит, но в твоём случае, это даже заслуженно. Судя по тому, как ты со мной разговаривал в тот год, я бы поступил так же.
— Правда? — опустил голову вниз Дима, вспоминая те нелёгкие для себя месяцы, когда он с лёгкостью срывался на всех и вся. Даже родители, порой, попадали под горячую руку, не говоря уже о друзьях. — Прости. Ты же знаешь, что…
— Знаю. Ты мой друг и я понимал, что с тобой происходит, поэтому дал время прийти в себя, — говорил Антон. — Я рад, что сделал это. Мы, хотя бы, не рассорились так, как получилось с Сашей. Он просто не понимал, когда необходимо оставить человека в покое, дав ему отдохнуть ото всех, в том числе и от себя самого. Но с годами и это придёт. Ему многое предстоит узнать. У него задатки хорошего специалиста, а главное есть желание постигать всё новое, чем он и занимался в последний год.
— Пойти и поговорить с ним? — подумал Дима, прослушав всё, что сказал Антон.
— Желательно. Вы, похоже, оба готовы, а я, наконец, перестану слушать всю эту унылую болтовню от вас двоих. Ещё немного и у меня мозг закипит. Напоминаете мексиканский сериал на триста серий, который никак не может завершиться.
— А…
— От тебя здесь уже ничего не зависит, — не дал ничего другого сказать другу Антон. — Я поговорю с детективом сам, а ты иди.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Дима и, хлопнув его по спине, вышел из номера.
Помирившись, наконец, с Сашей, Малышкин вновь получит человека, который всегда рядом и придёт на помощь в любую минуту. К тому же, зная своего спасителя, он действительно может явиться откуда его не ждут, чтобы, как всегда подчеркнуть свою непредсказуемость, которую демонстрирует практически всегда. Таков уж он и этого у Саши не отнять.
Спустившись по лестнице и оказавшись в самом разгаре гуляний, Дима вновь ощутил дух биатлонной семьи, где соперники на трассе превращались после гонки в собратьев, хороших товарищей, сохраняющих дружеские межнациональные отношения. Не часто можно увидеть веселье и оживлённое общение между французом Арманом Виларом и норвежцем Ларсеном — этими заклятыми врагами, соперниками до мозга костей. Оба во время соревнования будут бороться друг с другом до самого финиша, не позволяя дать себя обыграть. Лишь, когда всё закончится, а на табло высветится время и окончательное место в электронном протоколе, они вспомнят:
