— Это отравление, — предположила женщина после осмотра. — Скорее всего, мышьяк.
— Что? — удивился Антон.
— Скажите, он мог сам отравить себя?
— Нет, конечно, нет, — тут же опроверг спортсмен. — Ему ни к чему травить себя этой заразой. Я не знаю, даже, где он с мышьяком мог столкнуться, — не понимал он.
— Хорошо, тогда это может быть нарочное отравление, — предположила врач. — Нужно немедленно промыть желудок. Полный анализ крови, мочи, рентгенограмма брюшной полости, в особенности печени, — говорила она рядом стоявшей медсестре, осматривая волосы и ногти и попытках понять длительность воздействие мышьяка. — Активированный уголь не эффективен, слабительные противопоказаны, — бормотала женщина, обдумывая дальнейшее лечение. — Сначала стабилизируем его сердечно-сосудистую систему, на лицо ярко — выраженная гипотония, а потом вколем димеркапрол. Как только состояние нормализуется, отправим в инфекционное отделение.
— Значит, с ним всё будет хорошо? — понадеялся Антон.
— Да, — обнадёжила врач. — Вы привезли его вовремя. Как только придут результаты обследования, можно будет понять, верное ли моё предварительное заключение, но милицию, скорее всего, придётся вызвать.
— Спасибо вам, — поблагодарил он, немного расслабившись.
— Не стоит, — сказала женщина, увозя больного для промывания, оставляя Антона в приёмном покое ожидать новостей не только о Саше, но и от Димы.
С момента прочтения письма он исчез, при этом, избив до полусмерти водителя, приехавшего к загсу без невесты. Малышкин во что бы то ни стало, хотел узнать, куда подевалась Надя, но как бы он не старался чесать кулаки о лицо мужчины, ничего не прояснилось. Единственное, что водитель знал, так это то, что какой-то парень в чёрном костюме сказал, что невеста поедет на другой машине и попросил привести от неё розовый конверт, попавший в руки Димы.
— Ну же, ответь, — продолжал набирать его Антон, но телефон переключился на голосовую почту. Перед глазами до сих пор мелькал образ бледного Малышкина, почти десять минут абсолютно не шевелившегося. Он сидел на обочине и смотрел, как рядом кричали люди, горели машины, бегали прохожие. Он ни на что не реагировал, полностью погрузившись в себя. Антон пытался поговорить, хотел узнать содержимое письма, пытался заставить его подняться и помочь гостям, в том числе и Саше, но ничего не вышло, пока Дима сам не вскочил с места и не подбежал к автомобилю, всё ещё стоявшему у лестницы. Если бы отец не оттащил его, возможно, в порыве ярости, горя и полной неразберихи, ещё один человек мог погибнуть, прибавившись к числу тех, кто оказался не в том месте и не в то время.
