Приехавшие поддержать друзья из юниорской сборной вдохнули в молодого человека новую жизнь, которая, последние недели, медленно уходила. Одиночество так сильно съедало его, что недуги отходили на второй план, оставляя открытую нараспашку душу без так необходимой поддержки и опоры, но сейчас, когда они рядом, всё вдруг изменилось. Ощущение покоя, защищённости и умиротворённости не покидали, даже в такие минуты, когда перед глазами маячила Светлана Викторовна, впрыскивавшая яд в любого, кто попадётся ей на пути.
Как только она вышла в коридор, несколько десятков человек, сидевших в качестве поддержки, окружило вдову, выказав свои соболезнования по поводу смерти супруга. Они, словно слепые котята, не видели, либо не хотели видеть очевидного. Боготворив «ложного пророка», толпа продолжила стоять вокруг неё, пока из зала не вышел Дима. Возгласы прекратились, сменившись всё тем же осуждением, что и перед слушанием, но он, не обратив внимания, поторопился выйти на улицу вдохнуть так сильно не хватавшего свежего воздуха. Вслед за ним, оставив Ольгу Ивановну со спортсменами, выбежал и Саша.
— Не помешал? — спросил юноша, не желая человеку мешать, если тому требовалась минутка одиночества.
— Нет, всё хорошо, — позитивно отозвался Дима, прислонившись к декоративному заборчику. — Тебе я всегда рад. Кстати, моей команде ты тоже понравился.
— Правда? — приятно удивился он, призадумавшись. — Странно!
— Почему?
— Я слишком много болтаю, часто лишнее и быстро надоедаю, говоря без остановки, не в силах держать паузу, — протараторил Саша и сразу притормозил, заметив задумчивость на лице собеседника. — Ты же не просто так покинул этот балаган?
— С чего ты решил?
— Ну, для начала…
— Только не говори, что ты психолог и поэтому всё знаешь, — перебил он, избавив себя от наплыва заумных фраз, которыми «специалист» частенько пользовался для утешения.
— Ладно, — улыбнулся Саша, маявшись в поисках другого способа продолжения «умной» беседы. — Но тебя всё равно что-то беспокоит? Неужто волнуешься за исход этого спектакля? Не думаю, что «липовая» запись и подложный документ убедит судью. Мне показалось, он испытывает неприязнь к нашей истице.
— Волнуюсь, — честно признался Дима, не скрывая этого. — Аргадиян выглядела слишком уверенной. Вдруг, судья поверит ей, к тому же прокурор тоже на её стороне. Он всячески старался показать и тебя и меня в дурном свете.
— Мы выиграем, — твёрдо заявил Саша, стараясь убедить не только Диму, но и себя, ведь без сомнений в собственной голове он бы не был самим собой. — Но ты думаешь ещё и о другом. О чём же? Уверяю, я никому не скажу.
