— Вызовите специалиста, — отозвался ничуть не огорчённый Базиль Фёдорович.
Они поднялись к себе на этаж. Ксения деловито шлёпнула портфельчиком об стол, а директор, застыв у вешалки с курткой в руках, зажмурился, вспоминая полёт кружевного лифчика на люстру. Ажурная тряпочка зацепилась за рожок и долго покачивалась, создавая в спальне диковинную цветную тень.
— Господин директор, нам нужно поговорить.
Ксения пискнула, маленькое зеркальце выскочило из её пальцев и покатилось по столу. В дверях нарисовался один из викингов.
— Господин директор занят!
— Ничего, у меня есть одна минутка, — отозвался очнувшийся от грёз Базиль Фёдорович.
Весь день его рвали на части бесконечными вопросами, и он никак не мог поговорить со своей службой охраны.
Блондин прошёл вслед за директором в кабинет, устроился на стуле и уставился на Базиля Фёдоровича прозрачными глазами.
— Прошу вас, — сухо сказал директор. Следовало дать понять этим дорогим во всех смыслах людям, что он недоволен их работой.
— Мы сообщили вам о нештатной ситуации, — сказал викинг.
— И что же?
— Мы обязаны доложить о проникновении в лабораторию с целью хищения.
— О проникновении в лабораторию?
— Минувшей ночью, в три часа двадцать три минуты десять секунд по местному времени, в здание фирмы вошёл охранник господин Фоскарелли. Он поднялся на этаж, где размещается лаборатория. В ту ночь дежурил охранник Кисин. Фоскарелли не застал его на рабочем месте, поскольку тот находился в мужском туалете. У Кисина случилось острое расстройство желудка. Фоскарелли прошёл в туалет, они с Кисиным поговорили, и Фоскарелли отправился на пост, оставив напарника в кабинке.
— Подождите, — директор помотал головой, вытряхивая словесную шелуху, — я вас не понимаю. Почему Макс вообще здесь появился среди ночи?
— Видите ли, господин директор, — спокойно ответил викинг, — никакого тревожного вызова с центрального пульта не было. Господин следователь в этом уже убедился. Кисин послал напарнику сообщение со своего коммуникатора.
— Со своего комма? Но зачем?
— Мы предполагаем, что господин Кисин усомнился в возможности продолжать работу вследствие возникших проблем личного характера.
— Предположим. Но понос не повод для самоубийства.
— Зато это обстоятельство дало возможность охраннику Фоскарелли без хлопот войти в помещение лаборатории. Открыв дверь, и убедившись в отсутствии посторонних, господин Фоскарелли набрал код и вскрыл контейнер с материалами исследований.
