— А причём здесь наши записи за ночь? — удивился Базиль Фёдорович. — Насколько мне известно, Макс сегодня ночью не дежурил.
— А при том, уважаемый господин директор, что, согласно полученным сведениям, — следователь оглянулся, ища кого-то взглядом, — покойный охранник сегодня ночью, между тремя и четырьмя часами пополуночи, находился здесь, на территории, за которую как руководитель несёте ответственность именно вы.
Директор перевёл взгляд на Сутейкина. Тот заёрзал в кресле. Его гладкие щёки пошли пятнами.
— Базиль Фёдорович, — торопливо выговорил он, глядя то на шефа, то на снисходительно молчавшего следователя. — У Фоскарелли был выходной. Я сам не понимаю, что он тут делал в неурочное время. В лаборатории дежурил Константин. Он…
Сутейкин запнулся. Следователь пришёл на помощь менеджеру:
— Видите ли, господин директор, мы до сих пор не можем поговорить с вашим старшим охранником. Как его — Константин? Так вот, ваш охранник… Он, коротко говоря, немного не в себе.
— Что значит — не в себе? — резко спросил окончательно вышедший из равновесия Базиль Фёдорович. — Объясните вы мне, наконец, что тут произошло?
И директор услышал занимательную историю.
Совершая обычный обход, работник службы безопасности фирмы отметил, что на посту у лаборатории, где должен был дежурить этой ночью Константин, никого нет. Продолжая обход, он заглянул в мужской туалет, и там обнаружил пропавшего охранника, сидящего на полу под писсуаром.
Константин не отвечал на вопросы и вёл себя неадекватно. При виде вошедшего в туалет сотрудника он попытался вскочить на подоконник и выброситься в окно. Сделать это он, естественно, не сумел, поскольку разбить прочное стекло не под силу обычному человеку без специальных инструментов. Тогда он снова забился в угол, весь дрожа и мыча нечленораздельно какую-то чушь. С тех пор Константин пребывает в этом состоянии, вывести из которого его до сих пор не удалось.
— При этом, — подытожил рассказ следователь, — дверь в лабораторию была закрыта, сигнализация включена, а ваш работник службы безопасности, этот здоровый парень, с которым я только что побеседовал, утверждает, что никаких необычных явлений не было. И никаких — никаких — тревожных сигналов на пульт не поступало.
— Господин Филинов, мы всегда рады оказать содействие закону, — сказал директор. — А теперь объясните, что вы здесь делаете?
— Простите?
— Разве нахождение работника в неурочное время на территории фирмы — это преступление? Или умственное расстройство подпадает под статью уголовного кодекса?
