Старик нащупал стену пещеры, поднялся и, переступая дрожащими ногами и пошатываясь, двинулся к выходу. На мгновение заслонил солнечный луч, пересекающий пещеру надвое, нащупал овальную дыру выхода, и вывалился наружу. Зашуршали кусты ежевики, с глухим стуком прокатился камень.
Ромка принялся лихорадочно распутывать ремень. Вспотевшие пальцы дрожали и не слушались. Снаружи опять зашуршало, раздался короткий, пронзительный крик. Ромка, ободрав кожу на ноге, сорвал ремень со щиколотки. Припадая на одну ногу, поковылял к выходу.
Горячее солнце ударило в лицо. Шелест шуршащих под ветром листьев, перекличка птиц в зарослях, аромат цветов – он словно вынырнул из дурного сна. Роман глубоко вдохнул пьянящий воздух высоты и огляделся. Над ним ярко-синим атласом раскинулось бескрайнее небо. Густая зелень покрывала склоны холма, и далеко внизу серебряной монеткой отражало свет солнца крохотное озерцо.
Посыпанная свежим песком площадка у входа в пещеру была покрыта следами ног. Следы вели от выхода, вниз по склону, увитому побегами ежевики, в направлении тропинки. Ромка шагнул туда, и увидел, что дальше следы уходят в сторону, словно человек потерял направление. Там углом торчали камни, выпирая из-под спутанной травы.
Склон здесь был отвесным, редкие кусты торчали в трещинах между камней. Ветви одного из таких кустов были поломаны, и трепыхался под ветром, словно живой, белый лоскут. Больше ничего Роман разглядеть не смог.
— Что, сбежал? – выдохнул над ухом двойник.
Рэм положил Ромке руку на плечо и вгляделся в заросли далеко внизу.
— Сорвался, - сдавленно ответил Роман. Ему стало жаль старика. Никто не заслуживает такого конца.
— А с девкой что делать будем? – спросил Рэм, не снимая руки с плеча Ромки.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— А что с ней? – нехотя сказал Роман. Голова гудела от выпитого и избытка впечатлений.
— Как что? Она своего дедку, считай, прикончила. Пошли, решим, что с ней делать.
Ромка обернулся. Овальный вход в пещеру ухмылялся беззубым ртом.
— Ладно. Пошли.
В пещере исходил последним дымом очаг. Ромка огляделся. Козочки он не увидел. Только несколько тёмных пятен на песке, где на пол падал солнечный луч, осколки кувшина, скомканная козья шкура у почерневших камней очага – всё остальное скрывала густая тень.
Он шагнул к очагу и поворошил золу. Угли рассыпались, заалев на изломах последними крохами огня, и Ромка заметил, как у стены блеснул изогнутый бок стариковой арфы.
