– Вы, наверно, профессор Брайс.
Голос у нее был хрипловатый, с сильным простонародным выговором.
Он кивнул, и женщина повела его к двери. Брайс вошел один, с ужасом заметив, что дыхание участилось, а ноги стали как ватные.
В огромной комнате было холодно. Из больших, лишь отчасти прозрачных окон в эркере с видом на озеро исходил приглушенный свет. Повсюду стояла мебель невероятных цветов: по мере того как глаза Брайса привыкали к тусклому желтоватому освещению, массивные диваны и столы обретали голубые, серые и рыжеватые тона. На дальней стене висели гравюра, изображавшая огромную птицу (цаплю или американского журавля), и нервная абстракция в духе Клее[12]. Возможно, сам Клее. В любом случае два изображения сочетались плохо. В углу в огромной клетке спал красно-лиловый попугай. А навстречу Брайсу, опираясь на трость, шел высокий худой человек с неразличимыми чертами лица.
– Профессор Брайс? – В чистом приятном голосе звучал неуловимый акцент.
– Да. Вы… мистер Ньютон?
– Да. Может быть, сядем и побеседуем?
Он сел, и они немного поговорили. Ньютон был вежлив, спокоен, немного слишком корректен в манерах, но не высокомерен. В нем чувствовалось врожденное достоинство, и он обсуждал замеченную Брайсом картину (все-таки Клее) умно и заинтересованно. В середине разговора Ньютон встал, чтобы показать гостю какую-то деталь, и Брайс впервые смог как следует рассмотреть его лицо – чуточку странное, красивое, почти женственное. Внезапно нелепая мысль, которую он полушутя обдумывал уже больше года, вернулась с новой силой. Сейчас, когда в полутемной комнате высокий худой человек указывал тонким пальцем в угол жутковато-нервной картины, мысль эта уже не казалась нелепой. Чепуха. Когда Ньютон вновь повернулся к нему и с улыбкой произнес: «Я думаю, нам стоит выпить, профессор Брайс», иллюзия исчезла окончательно и разум восторжествовал. В этом мире есть люди с более диковинной внешностью, а гениальные изобретатели рождались и прежде.
– С удовольствием, – ответил Брайс. – Я, наверное, отрываю вас от дел.
– Ничуть. – Ньютон непринужденно улыбнулся и пошел к двери. – Во всяком случае, сегодня. Что будете пить?
– Скотч. – Брайс собирался добавить «если у вас есть», но оборвал себя. Уж конечно, у Ньютона найдется и скотч. – С водой, пожалуйста.
Вместо того чтобы нажать кнопку или позвонить в гонг (в таком доме гонг казался уместным), Ньютон просто открыл дверь и позвал: «Бетти Джо!», а когда она откликнулась, сказал: «Принесите профессору Брайсу скотч с водой и льдом. Мне, как обычно, джин с биттером». Закрыв дверь, он вернулся в кресло и заметил:
