— Зачем тебе это? — спросил Юзеф.
— Она просила взять ее с собой, когда я уеду, а за это обещала прокуковать вашу рукопись, — и Марыля начала громко хохотать.
Тут кто-то схватил Юзефа сзади за руки, вывернул их и применил двойной нельсон.
— Попался, — кричал майор Мазуркевич, — сионист проклятый! Я видел, как ты разбрасывал листовки у памятника нашему Поэту-провидцу!
Марыля продолжала смеяться, потом натянула рогатку и стрельнула камнем.
Юзеф почувствовал, как камень очень больно ударил его в лоб, но на ногах устоял. Зато майор Мазуркевич плашмя рухнул на землю головой вперед, а маленький Хенек пустился наутек…
Юзеф резко вскочил, сел на кровати и долго не мог понять, где он, собственно, находится. Он увидел маленького Юзека, который спал, отвернувшись к стене, и услышал громкий стук в дверь.
Юзеф встал, открыл дверь и увидел дворника, который привел с собой нескольких мужчин.
Они чрезвычайно вежливо поздоровались, извинились за то, что служебный долг заставил их прийти сюда в столь ранний час, и сказали, что майор Мазуркевич тоже приносит свои извинения за вторжение в квартиру писателя, однако, для пользы дела необходимо проверить вещи Марыли.
Обыск длился недолго, но пришедшие интересовались не вещами Марыли, а скорее книжками и ящиками письменного стола Юзефа.
Маленький Юзек спал, и никто его не тревожил. Один из тех, что пришли от майора Мазуркевича, сунул, правда, руку под матрас, но сделал это крайне осторожно, чтобы не разбудить спящего ребенка. У него дома тоже такой бутуз, сказал он, и вообще он очень любит детей — «цветы нашего будущего», как он поэтически выразился, поскольку являлся специалистом по литературе.
Попрощались они тоже крайне вежливо, но на вопрос Юзефа, где может быть Марыля, не ответили.
Потом пришел Критик и немного удивился, что в комнате все разбросано. Он увидел маленького Юзека, который еще спал, и сказал:
— Разумеется, все из-за этого сопляка. Я столько раз просил вас, уважаемый коллега, но вы упрямы, как осел.
О Марыле Критик сказал, что она наверняка арестована, и что лучше майору по этому поводу не звонить.
— Самое главное, — добавил Критик, — что они не нашли рукописи. А если хотите знать мое мнение, то я бы советовал вам немедленно отправится в Дом Партии, добровольно отдать рукопись и выразить раскаяние. Я вчера был там и поставил свою подпись под протестом против оккупации арабских земель и пыток, которым израильтяне подвергают беззащитное местное население. Советую вам сделать то же самое.
