В нашем классе чуть ли не половина ребят — евреи. Всех я еще не знаю, только Артека, Вилека, моего однокашника по начальной школе Гольдберга и Антека с нашего двора, который не еврей.
Наш классный руководитель, преподаватель физики, сказал, что хорошо бы председателем комитета выбрать меня, потому что я не скачу в школе как коза, или Гольдберга, потому что он лучше всех сдал экзамен. Я не знал, что ответить классному руководителю. Мне очень хотелось стать председателем, но стыдно было в этом признаться. И Гольдбергу тоже, наверно, было стыдно, потому что он тоже молчал. Классный руководитель вышел из терпения и сказал:
— Договоритесь между собой, тогда мне и скажете.
— Ну, может, ты будешь, — предложил мне Гольдберг.
— Как хочешь, но, может, лучше ты, — ответил я.
И тут к нам подошел Антек.
— Лучше всего председателем выбрать Антека, — сказал я.
— Чьим председателем? — спросил он.
— Председателем классного комитета, — сказал я.
— Во здорово! Раз вы так хотите — буду вашим председателем, — сразу согласился Антек, ударил по мячу и погнал его.
— У тебя что, не все дома? Какой из него председатель? Ведь он же дурак набитый! — кричал на меня Гольдберг.
— Именно поэтому он и будет хорошим председателем. Живет он в моем доме и будет нас слушаться, — объяснил я Гольдбергу.
А он в ответ:
— Не нас, а тебя. Ты хитрый, как змий. Больше я тебе списывать не дам.
И так разозлился, что перестал со мной разговаривать. Но Артека, Вилека и других ребят я сумел уговорить, и Антек стал председателем. Дурак-то он дурак, этот Антек, но никогда меня не бил и никогда не обзывал жидом, как Хенек. По мне, лучше ему быть председателем, чем Гольдбергу, который вечно из себя умника строит.
— Многовато ты написал об этом, — прервал его Юзеф. — Дай-ка теперь я.
И Юзеф начал писать. Но писал недолго, так как услышал, что кто-то подошел к нему и громко хохочет.
— А, это вы, коллега. Вижу, вам отчего-то весело.
— И даже очень, — ответил Критик, потому что именно он смеялся так громко, что помешал Юзефу писать.
— И отчего же, позвольте поинтересоваться?
— Я только что был в Доме Партии, — объяснил свою веселость Критик, — где прочел в бюллетене «Материалы западной прессы», что известный писатель Юзеф Гиршфельд, печатающийся под псевдонимом Юзеф Поточек, тот самый, который защищает греческих демократов, исключен из Союза, поскольку при обыске в его квартире обнаружили рукопись новой повести, где он разоблачает антисемитизм властей…
