— Я польщён. Меня узнали, — весело, но как-то слишком пьяно произнёс Миронов. — Решил, что ночи тебе хватило, чтобы обдумать моё предложение.
— Не хватило, — буркнула я.
— Это неважно. Ты поможешь мне?
— Никита Васильевич!
— Да или нет? Давай, быстренько вспоминай нашу встречу вчера и отвечай.
— Нет.
— Ну смотри, — отрывисто бросил индюк, — кикимора…
Хорошо, ещё раз разъясню. Особо одарённым, пьяным и хамоватым випам.
— Я вам вчера ответила, что не пой… — и в трубке раздались короткие гудки сброса, не давшие мне договорить ещё вчера озвученную ему фразу.
Привет, кикимора! Я смотрела на своё отражение в потухшем экране смартфона. Но губки у тебя всё равно красивые. Иди уже на работу. Как-нибудь переживём это досадное недоразумение. Улыбнулась себе, отчётливо понимая, что осадок остался. В виде угроз вчера в мой адрес. Хочется думать, что говорил он гадости, скорее, от безысходной злости. Вон, следователям, прокурорам и судьям тоже иногда угрожают. И ничего. Выполняют свою работу.
Я расправила плечи и быстро добежала до банка, чтобы десятью минутами позже расположиться в кресле с чашечкой кофе, погрузившись в новые документы. Но на то наш банк и двор проходной, чтобы меня прервали на самом интересном и ответственном месте. В кабинет вошла Усачёва. Злая Усачёва определялась по змеиной улыбке, которая не просто украшала её лицо, но делала его незабываемым для многих клиентов. Не дай Бог им было попасть в такой день к ней на консультацию. Они сразу чувствовали себя ей обязанными, чем Светка регулярно и пользовалась. Под настроение. Так, она уже дважды починила за сущие копейки свою машину и имела в наличии неограниченную систему скидок в одном парфюмерном магазине.
— Привет, Юлёк!
— Привет. Что случилось?
Подруга уселась на край моего стола, подвинув попой несколько папок ближе к моему компьютеру и сказала:
— Вадим!
— Что Вадим?
К слову, Вадим был её нынешним любовником. Четверговым. Она ездила к нему по четвергам по негласной договорённости. Её это, будто, устраивало.
— Козёл он лохматый, Вадим, — мрачно пробубнила коллега, нахмурив брови. — Метросексуал недоделанный! Ну ничего. Патлов теперь у него поубавится.
— В смысле?
Я смотрела на Усачёву и понимала, что моя гордая рыжая подруга что-то опять натворила.
— Вчера выхожу я из ванной, — она выдохнула обиженно, — и слышу, как он в коридоре выгоняет из дома какую-то бабу.
— Что значит выгоняет бабу?
— То и значит! Говорит ей полушёпотом: «И-и-ирочка, — и она характерно визгливо протянула имя, — я сегодня не один, приходи завтра. И муж твой на работе будет»…
