Я налила в чашку свежей заварки, кипятка и вытащила пакет с молоком. Вскрыв новую упаковку, ливанула его в чай, чтобы от недовольства сморщиться. Прокисло. Недолго думая, залезла в холодильник снова. Сестричка умница. У неё всегда есть про запас, как минимум три пачки. Вторая пачка порадовала кисляком, и третья, и четвёртая.
— Чего это ты молоко пораскрывала? — удивлённые серые и заспанные глаза смотрели на батарею кисломолочных пакетов, выстроенных на столе в ряд.
— Молоко скисло.
— Как так? — она начала совать свой хорошенький носик во все пачки и морщиться. — А запах… Мы, вообще, его натуральное пьём?
— Не знаю, — задумчиво произнесла я, сопоставляя молочные события последних двух дней.
Взгляд переместился на часы. Жаль, что они тикают только в одну сторону. Отмотать бы на пару часиков назад да выспаться. День предполагался не из лёгких. Я зацепила ещё один кусочек пирога, оставшегося с вечера, и поцеловала недоумевающую сестру в щёку:
— Созвонимся.
* * *
Полтора часа в дороге пролетели незаметно. Я приближалась к зданию банка, когда увидела чёрный знакомый до зеркального блеска отполированный автомобиль, припаркованный на банковской стоянке, и его самого, вальяжно облокотившегося на машину. Поджидает, зверёныш! Одетый, как всегда, с иголочки. Он заставит меня сменить работу… Или я заставлю его поменять банк.
Внутри меня тут же распустились колючие репейники. Давай, подойди, я тебе ядерную боеголовку кое-куда засуну и взорву за все пережитые эмоции. И гордо дефилировала на каблуках мимо него, представляя, что Алан Кассий — очередная сонная галлюцинация.
— Юлия, — услышала его вкрадчивый голос, разорвавшийся у меня в ушах. Как это у него так получилось? Между нами не меньше тридцати метров. — Подойди ко мне.
Я мотнула головой и продолжила гордое шествие. Обойдётся! С клиентами для общения есть определённый кабинет в банке. И рабочее время.
— Ю-юля-я-я… Не заставляй меня подниматься к тебе в кабинет… Там мы останемся совершенно одни, не считая видеокамер.
Вот козёл! Это самый настоящий шантаж. Мои честь и достоинство не могут позволить глумиться над собой всей службе безопасности банка при просмотре неизвестно чего. Я развернулась. До начала рабочего дня оставалось пятнадцать минут.
— Как это у тебя получается? — сладко прошипела ему гадюкой, когда приблизилась. Пусть не думает, что я пошла на уступки.
— Что получается? — его кроткий ангельский голос и невинный взгляд должны были доказать мне, что он понятия не имеет, о чём речь.
