— У тебя паранойя, — шикнула на меня сестра, когда я решилась ей высказать свои претензии. Она даже выразительно покрутила пальцем у виска. — Тебя из-за мужика переклинило.
Отвечать ей я не стала, посчитала, что это ниже моего достоинства, но то, что на следующий день она снова появилась в кондитерской как ни в чём не бывало, опровергало именно её слова, а не мои. Что-то происходило, а я до конца не понимала что.
Андрей подошёл ко мне и обнял. Прижался щекой к моему виску и посмотрел на меня в зеркало.
— Я тебя люблю.
Я глаза прикрыла на секунду, заставила себя выдохнуть, расслабилась в его руках.
— И я тебя люблю.
— Тогда выброси все эти глупости из головы.
Я к Андрею повернулась, провела ладонями по его груди.
— Я не в тебе сомневаюсь, — примирительно проговорила я.
Он заинтересованно вскинул брови.
— В ней?
С ответом я помедлила, в концов концов, неуверенно проговорила:
— Не знаю. Просто она ведёт себя… по-особенному настырно.
— Я не понял, это комплимент?
Я всё-таки улыбнулась. На цыпочках приподнялась, чтобы дотянуться до его губ, поцеловала.
— Наверное. — Я в глаза ему не меньше минуты смотрела, чувствуя, как меня напряжение отпускает. Взгляд Андрея был тёплым и глубоким, и мне даже дышать стало легче. Я продолжала водить ладонью по его груди, по плечу, а когда он меня поцеловал, отозвалась со всем пылом. А он вдруг принялся меня раздевать.
— Я тебя хочу.
Я попыталась возразить, в конце концов, мы только сорок минут назад с постели поднялись, но уступила. Всё случилось быстро, неистово, Данилов буквально подмял меня под себя, даже раздеть не потрудился. Задрал мне юбку, стянул трусики, джинсы свои расстегнул, и рывком вошёл в меня. Я не совсем понимала, что за вспышка страсти, что за мысли у него в голове бродят, и куда он спешит, будто гонятся за ним, но постаралась подстроиться, и за следующие минут пять выяснила, что быстрый секс тоже очень даже неплох. Низ живота свело и внутри будто жидкий жар разлился, когда я кончила. Не таясь, стонала, а когда Андрей в сторону откатился, засмеялась, слушая, как он тяжело дышит. К этому моменту я уже всё ему простила.
— Я точно тебя люблю, — сказала я, и к самой любви эти слова и моя интонация, никакого отношения не имели.
Он на минуту меня к себе притянул, поцеловал, в глаза заглянул, потом вдруг подмигнул. А я его лица коснулась. Вот только он уже отстранился. Поднялся, штаны подтянул и загремел тяжёлой пряжкой ремня.
— Мне нужно ехать, сладкая.
