Когда он уехал, у меня появилось время подумать о наших отношениях. Именно о том, что Данилов не особо разговорчив и открыт, но в то же время, я говорила себе, что это не повод для настороженности и подозрений. Мужчины, вообще, не слишком любят откровенничать. Многие почему-то стесняются говорить о своих заботливых мамах и младших сестричках, в которых они души не чают. Может, и Андрей из таких? К тому же, мы не так давно знакомы, чтобы требовать от него деталей и каких-либо клятв. У нас просто роман.
Без всяких «просто». У нас роман. Самый настоящий, бурный и растревоживший мою душу.
И я по нему скучаю.
— Скучаешь? — он спрашивал об этом с ноткой самодовольства.
— Зачем ты спрашиваешь? Чтобы мне еще хуже стало?
— Я скоро приеду, сладкая. Потерпи.
— Я терплю, — говорила я ему, а про себя добавляла, что не только терплю, но и пытаюсь привыкнуть. Ждать его.
— Я, конечно, не удивлена, — говорила мне сестра. — Такого красавца можно подождать. Вопрос в том, чего ты в итоге дождешься? — И смотрела на меня, как на круглую дуру, которая не в состоянии понять сложность ситуации.
Обсужать это я еще была не готова, поэтому зачастую отмалчивалась, хотя Лиза, надо признать, становилась все настойчивее и настойчивее. Я знала, чего она добивается и к чему ведет, но своей разумностью и покладистостью радовать ее не спешила. Я была зла на Горина и совершенно не собиралась этого скрывать. О чем сестре и сказала.
Лизка только ухмыльнулась.
— Он ревнует, а ты еще и жалуешься.
— Пусть он жену свою ревнует, — подсказала я, пылая от раздражения.
Лиза подалась вперед, ближе ко мне, и проникновенно проговорила:
— Лиля, будь умнее.
— Это в каком же смысле?
— Сама понимаешь. — Лиза выглядела недовольной, мое упрямое отрицание ее раздражало. — Все равно твой заезжий принц здесь не останется. Сколько может длиться роман на расстоянии? И к кому ты тогда пойдешь?
— К кому?
— Я тебя сейчас тресну, честное слово! Все равно же к Горину придешь раны зализывать.
— Не приду. Он мне надоел.
Лиза в мое лицо уставилась, взгляд был обеспоенный и осуждающий одновременно.
— Прекрати.
— А что? Сколько это уже длится?
— Он мэр, Лиля.
— Плевать.
В общем, наши разговоры в последнее время, все как один заканчивались если не ссорой, то глобальным недопонимаем. Я могла думать только об Андрее, а Лиза об отвергнутом мною Алексее Дмитриче. Беспокоило ее это сильно. И ко мне она присматривалась с неудовольствием. А уж если попадала наш телефонный разговор с Даниловым, ее откровенно перекашивало.
