— Ты с ним спишь? — Я не ответила, руки на груди сложила, принимая вызывающую позу. А он с огорчением кивнул. — Спишь. И как? Он лучше меня?
— В некоторых вещах, — сказала я, пытаясь его уколоть.
— Это в каких же?
Я долго смотрела на него, потом сказала:
— Он не уходит после секса к жене.
Лёшка поморщился.
— Я не к ней ухожу, ты же знаешь.
— Знаю. Ты уходишь к своей карьере. Не дай Бог тебя утром у моего дома увидят.
Он снова ко мне руку протянул.
— Лиля, не бросай меня, а?
Я глаза закатила, не в силах выносить это пьяное нытьё.
— Прекрати, пожалуйста. Что ты мне сердце рвёшь?
— А оно рвётся?
— Лёша, ты иногда бываешь невозможен. В который раз мы это обсуждаем?
— Но ты каждый раз ко мне возвращаешься. А я тебе прощаю, заметь.
Я руками развела.
— Ещё бы ты меня не прощал!..
— Да, прощаю! — вдруг повысил он голос. — Потому что люблю тебя, дуру! Это ты всю жизнь нам обоим поломала.
— Опять двадцать пять, — проговорила я в сторону. — Я не виновата в том, что ты спьяну трахаешь всё, что шевелится. Вот тебе и результат: жена-алкоголичка и притом дура.
— Не такая уж она и дура.
— Серьёзно? Так что ты от меня хочешь? Иди к ней, и живите счастливо!
Он с шезлонга поднялся, при этом покачнулся, и едва вместе с ним в бассейн не свалился. Но когда выпрямился, глаза горели непримиримым огнём.
— А ты с этим будешь, да?
Я ему с готовностью и ехидством поддакнула.
— Да, и буду очень счастлива.
— Как же. Ты не умеешь быть счастливой, — выдохнул он мне в лицо. Покрутил рукой у своего виска. — У тебя мозги вверх тормашками, ты же не можешь жить, как нормальная баба. Ты всё самокопанием занимаешься.
Я встала в позу, упёрла руки в бока, хотя его слова и тон задели за живое.
— Может, потому что я не баба?
— Конечно, ты у нас бизнес-вумен хренова! О чём мечтаешь, сам дьявол тебя не разберёт. — Он нехорошо усмехнулся. — Скоро своими тортиками президента кормить будешь.
Я нахмурилась и пожелала ему:
— Иди к чёрту!
— А разве я не прав? — Лёшка схватил меня за руку и снова к себе развернул. — Скажи: не прав? И, может, жена у меня не академик, зато понимает, что мужику нужно: дом и дети. А не твои дурацкие кексы и амбиции.
— Отпусти меня, — потребовала я. — Отпусти, а то закричу.
— Кричи. — Горин развернулся и даже рукой взмахнул, призывая меня осуществить угрозу. — Кричи. Пусть все знают, пусть прибегут. Этот твой Казанова столичный примчится и даст мне в морду, а я расскажу ему…
Больше я ждать и слушать не стала, и съездила ему по физиономии, от всей души. Лёшка от неожиданности отступил, пальцы разжал и схватился за щёку. А я направилась по газону обратно к навесу.
