Лиза негромко хмыкнула.
— Давно надо было себя пожалеть, может, Горин одумался бы куда быстрее. Всё-таки мужская ревность — великая вещь, согласись.
— Лиза, ты на самом деле веришь в то, что он разведётся?
— А ты нет? — вроде бы удивилась она.
Я плечами пожала.
— Не знаю.
— Так потормоши его чуток. Он тебе уступит.
— Вопрос в том: хочу ли я этого. Представляешь, что начнётся, когда все узнают?
Лиза хищно усмехнулась.
— И что? Всех заткнём, Лиля. О чём ты переживаешь?
Я от сестры отвернулась, не желая обсуждать эту тему. А Лиза подошла и обняла меня сзади, прижавшись щекой к моей щеке.
— Лиля, я так рада, что ты в порядке. Ты меня беспокоила, честно. — Она в щёку меня поцеловала, потом потёрла место поцелуя, стирая след от помады. И рассмеялась. — Но ты у меня умница, я всегда это знала.
Я кивнула и заставила себя улыбнуться. Никак дождаться не могла, когда Лиза уйдёт и даст мне спокойно поработать.
— Тебя подвезти до дома? — спросила она.
— Нет. Я ещё поработаю, у меня ещё один заказ.
Лиза озабоченно нахмурилась.
— Попроси Жорика остаться.
— Мне нужно сделать это самой, — объяснила я, с удивлявшим даже меня терпением. — А ты поезжай. Дениске привет, я ему позвоню завтра.
— Ну, хорошо, — нехотя согласилась Лиза, но уже через секунду добавила: — Нажалуюсь на тебя Лёшке, честное слово.
Будто мне не наплевать. Я почувствовала настоящее облегчение, когда Лиза из кухни вышла. Жорик в зале гремел ключами, провожая её, потом ко мне заглянул.
— Ты как, справишься?
— Конечно. Тут часа на два работы, не переживай, иди домой.
Он в дверях помялся, потом посмотрел на мой телефон, что завибрировал на столе. Я тоже обернулась, недовольно поморщилась, а любимого помощника попросила, с мольбой:
— Жора, скажи ему, что я занята.
Тот попыхтел, подтянул ярко-зелёные подтяжки, щёлкнул ими о наметившееся от любимой работы пузико, и всё же протянул руку за мобильным. Звонил Горин, а говорить с ним Жорик не любил. То ли просто не был расположен к этому человеку, то ли побаивался власть имущих, но когда через минуту он нажал на «отбой», выглядел крайне недовольным. А я со всей искренностью произнесла:
— Спасибо.
— Ты что, помирилась с ним?
— Не знаю, я пока не решила.
— Да? А он, кажется, всё уже решил. Так говорил со мной, будто я ему чем-то обязан.
Я улыбнулась.
— Мы все ему обязаны, Жора. За любовь и заботу, о нас, рядовых гражданах.
— Мы с тобой не рядовые.
— А какие же мы?
— Мы — особенные, — со всей уверенностью произнёс Жора, чем меня насмешил.
