— Ты готова потратить кучу бабок на любимого брата?
Она кивнула, ничуть не смущённая предложение, правда, тут же заметила:
— В счёт твоего будущего дня рождения.
Николай Иванович же заинтересовался.
— Кучу — это сколько?
Ира отодвинула от себя чашку, а взгляда отца избегала.
— Какая бы это не была куча, папа, она не должна покачнуть мой бюджет. Не волнуйся, у меня всё под контролем.
— Скряга, — фыркнул Гошка, а Ира показала ему язык и с кухни ушла. Правда, её догнал отец, Ира почувствовала его руку на своём плече и обернулась, не ожидая, если честно, ничего хорошего от того, что предстояло услышать.
— Как у тебя дела?
Хороший вопрос от человека, с которым она только что за столом сидела и даже свой сон во всеуслышание рассказала. Отец вошёл следом за ней в комнату, огляделся, и Ира окинула взглядом свою спальню вместе с ним. Если ещё несколько дней назад её вещей в доме родителей было раз-два и обчёлся, то теперь сомнений не было — она вернулась. Помимо того, что привезла из Лондона, прибавились новые, купленные в последние пару дней, когда Ира почувствовала настоятельную потребность отвлечься на что-то помимо встреч с друзьями. Вчера немного увлеклась, и теперь стояла и смотрела на два фирменных пакета, необдуманно оставленные на самом виду. Лишь бы отец не поинтересовался, что в них.
Он не поинтересовался. Он взгляд от пакетов оторвал и на Иру его перевёл, ожидая ответа.
Ира сделала пару шагов в сторону и присела на край письменного стола.
— Всё хорошо, папа. Насколько это возможно в моей ситуации.
— Что вы решили?
— Мы решили разъехаться. Пока всё.
— И долго это «пока» длиться будет?
Она сложила руки на груди.
— Прошла всего неделя, папа. Дай опомниться.
— Миша тоже не опомнился, раз не звонит?
Ира усмехнулась.
— А ты считаешь, что он должен звонить без конца и умолять меня одуматься?
— Знаешь, мне это приходило в голову. Если любит, если дорожит.
— Значит, не любит и не дорожит, — не сдержалась Ира.
— Давай я поговорю с ним, — неожиданно предложил отец, и Ира удивилась этому предложению. Потом испугалась, представив эту беседу.
— Не надо.
— Поговорю, как мужик с мужиком.
— Папа, не надо. К тому же, что ты ему скажешь? Что я не права, или он должен проявить терпение?
Николай Иванович выразительно поджал губы, сунул руки в карманы домашних брюк и прошёлся по комнате, снова обдумывая, что ей сказать. А Ире очень не хотелось, чтобы он об этом думал. Хотелось, чтобы отец просто принял всё, как есть и перестал докапываться до истины. Кому как не ей знать, что истину он не примет и не оценит?
