И теперь уже Лине Львовне показалось, что за ее спиной стоит человек, на которого смотрит Елизавета Максимовна.
— Мне нужно идти, — еще тише сказала Лина Львовна.
— Иди.
Елизавета Максимовна твердым шагом подошла к двери с сине-белой табличкой и взялась за ручку.
Только теперь Лина Львовна увидела Костю.
— Что же ты не идешь в класс?
— А меня исключили? — спросил Костя.
— Пока нет.
— А на льдину она все равно напишет, — уныло сказал Костя.
— Не «она», а Елизавета Максимовна.
— Ну да, Елизавета Максимовна…
— Не напишет, — сказала Лина Львовна. — Я тебе обещаю. Если, конечно, ты еще чего-нибудь не выкинешь.
— Правда? — спросил Костя.
— Правда, — ответила Лина Львовна.
— Тогда я вам про ПеЗе расскажу. Вы ведь про ПеЗе еще не знаете.
— Знаю, — сказала Лина Львовна. — Мне уже рассказали. По секрету. Очень вы хорошо придумали.
— Кто рассказал? Орловская?
— Так ведь по секрету же, Костя.
— Конечно, Орловская! — возмутился Костя. — Ну, она еще у меня получит!
— А обещание? — спросила Лина Львовна.
— А она не сейчас получит. Летом. Когда в седьмой класс перейдем. А я вам тогда про школу расскажу! Вы знаете, в нашей школе Петр Первый учился, царь. Все ребята говорят.
— Ты забыл, Костя, что я тоже здесь училась. Я это давно знаю. Только не понимаю, как он мог здесь учиться. Ведь он построил наш город, когда уже был взрослым.
Но Костю сбить не так просто.
— А он сначала построил, а потом стал учиться. Тогда все цари неграмотные были. Они только по-немецки читать умели.
И Костя убежал, не дожидаясь ответа. Последнее слово осталось за ним, а это всегда приятно. Особенно если говоришь с человеком, который понимает шутку.
Когда меня вызвали к Вере Аркадьевне, я здорово напугался. Я думал, меня вообще исключат. А меня не исключили. За что меня исключать? Я же ничего такого не сделал. У меня просто характер нетерпеливый. Если за это исключать, так, может, в школе одни первоклассники останутся. Они как раз терпеливые. А я вот никак не могу терпеть. Когда нам станки привезли новые, я прямо с урока хотел бежать. И все ребята хотели. Нам было в окно видно, как их выгружали. Я даже Владимиру Ивановичу сказал:
— Владимир Иванович, отпустите нас. Мы, честное слово, все дома выучим.
— Хорошо, — сказал Владимир Иванович, — я вас отпущу за пять минут до конца. Только не шуметь. Идти на цыпочках.
Я говорю:
— Владимир Иванович, это же мы на завод ходили. Помните, вы нам советовали подумать? Мы думали… Отпустите хоть за десять минут.
