— Да ты, никак, и не ходила! Где ж ты была? — спросила дворничиха, выхватывая из Люськиных рук сумку,
— Я была… перерыв… — прошептала Люська.
— Да перерыв-то час назад кончился! Иди домой сейчас же, уродина! — Дворничиха грозно оглядела ребят: — Господи! Вот она, метла-то где! А я ее целый час искала. Вы зачем метлу взяли?
— Мы двор подмести хотели, — льстиво сказал Алик.
Но дворничиха хорошо знала своих жильцов.
— У-у, чучелы! — Метла взметнулась в воздух и опустилась на спину майора.
Шпион и лейтенант не стали дожидаться своей очереди. Все трое разбежались в разные стороны.
Их легко можно было найти по следам на снегу. Но дворничиха, очевидно, не читала зеленых книг. Она вздохнула и пошла к дому, волоча за собой Люську. Люська не плакала.
Даже дома, получив свою порцию подзатыльников, Люська молча села есть суп без хлеба. Плакать ей не хотелось. Она вспоминала, как была генералом и как чуть было не стала президентом. Это был лучший день в ее жизни.
К физкультуре можно было не готовиться.
С географией Костя справился. С арифметикой тоже. И только на литературу не хватило времени: проиграл в шпионы. Конечно, если подумать, то именно задание по литературе нужно было подготовить в первую очередь. Тогда можно было бы спокойно ждать Владимира Ивановича.
С Владимиром Ивановичем шутки плохи. Нет, не так… С ним шутки хороши. Или нет… Короче говоря, разговаривать он умеет не хуже Кости. Даже лучше. И разозлить его невозможно. Никогда не кричит, а все слушаются — даже странно.
Косте, например, самому было удивительно, что он слушается Владимира Ивановича. Как-то все само собой получается — не хочешь даже, а слушаешься. Так было с самого начала.
К доске Владимир Иванович вызывал редко, и только ленивых. Обычно он расхаживал по классу и разговаривал, просто разговаривал. И все время задавал вопросы. Ему отвечали с места. И всегда получалось так, что неверный ответ поправляли сами ребята. А когда разгорался спор, Владимир Иванович садился за стол и слушал. Ему нравилось слушать, как ребята спорят. А в конце урока человек пять или шесть получали отметки. Обычно уроки литературы проходили шумно. Поэтому всегда можно было узнать, кто не подготовился. Они сидели тихо.
Сегодня Костя должен был сидеть тихо. Это получалось даже обидно. Не выучил, например, географию и сиди себе тихо. Повезет — не спросят, и — все в порядке. А здесь не спросят — все равно видно, что не выучил. В общем, чем тише сидишь, тем хуже.
