— Ах, да, — сказал Вольский. — Макартур, Хэлси, Нимиц и Ямамото. Обхаживают друг друга, как банда сумоистов.
— Ямамото был убит в апреле 1943, товарищ адмирал, хотя я не могу быть в этом уверен. Знания истории уже не являются надежными. Если не случилось какого-либо из крупных сражений в этом регионе, будет нелегко даже точно определить наше положение во времени.
— Я понял, почему вы столько об этом размышляли. История изменилась, и вы потеряли свой набор координат — все мы его потеряли. Я опасаюсь, что нам придется лишиться богоподобной возможности знать о каждом действии противника. Теперь все по-другому, верно? Но что-то подсказывает мне, что и японцы и американцы все равно останутся решительным и опасным противником, так что для нас будет разумным избегать их, и поискать наш остров где-то в другом месте. Вероятно, мы должны изменить курс и уйти в более безопасные воды.
— Это разумно, товарищ адмирал. Вперед Торресов пролив, Коралловое море и Соломоновы острова. В 1942 и 1943 это была зона полномасштабных военных действий.
— Возможно, нам следовал бы пройти к югу от австралийского континента.
— Возможно, товарищ адмирал. Но кто может знать наверняка? Мы все еще не знаем, где мы находимся — я имею в виду, во времени.
— Верно, но у меня есть предчувствие, Федоров. Это как тот мой зуб, начавший болеть в Арктике. Я убедился, что нужно обращать на это внимание, так что я согласен с вами. Мы изменим курс.
Они оба понимали, что это было разумное и мудрое решение, но ему не суждено было сбыться. Роденко внезапно насторожился, глядя на экран общего обзора.
— Наблюдаю объект, — быстро доложил он.
И Вольский и Федоров быстро подошли к нему, всматриваясь в экран.
— Где? — Спросил Вольский, глядя на бело-зеленые отметки на экране.
— Вот, — указал Роденко. — Примерно в 175 милях к северо-западу. Похоже на грозовой фронт, но затем я теряю его и все становиться чисто — ни объекта, ни фронта.
Вольский медленно подошел к правой стороне мостика и посмотрел в иллюминатор. Небо было ясным, погода теплой, солнечный свет сверкал на поверхности девственно-чистых вод Тиморского моря, простиравшихся до горизонта. Вдали вроде бы виднелось белое облако, но в остальном все было чисто.
— Товарищ адмирал, — сказал Федоров. — Еще один контакт.
Адмирал поспешил обратно, увидев на экране нечто, напоминающее грозовой фронт на северо-западном краю экрана. Он снова вытянул шею и повернул голову, ища признаки непогоды за иллюминаторами.
