Пока они ждали, Золкин поднял еще один вопрос:
— А что насчет Орлова? Он пока также в карцере, надеюсь, что в отдельном. Последнее, что нам нужно — это чтобы эти двое снова снюхались.
— Я серьезно думал об этом, — сказал Вольский. — Орлов не прошел через систему подготовки офицеров, как Карпов. Он был мичманом и пробивался к своей должности старомодным способом, поднимаясь по служебной лестнице. Я встретил его на должности начальника оперативной части, когда прибыл на борт для предстоящих учений, если так можно назвать то, что с нами случилось. Но я никогда не принимал то, как он относится к личному составу. Кроме того, Орлов не имеет боевой подготовки, о которой стоит говорить, и я сомневаюсь, что он способен ее освоить. Нет, Карпов явно вовлек его в то, что произошло. Карпову нужна была сила, а Орлов, я полагаю, думал в первую очередь мускулатурой, когда решился на это, что они сделали. Я не считаю Орлова невиновным — ни в коем случае. Но я не думаю, что он имел хоть какое-то отношение к замыслу этого мятежа.
— Рад, что вы так это называете, — сказал Золкин. — Потому что именно так все и было.
Вольский кивнул и продолжил, заканчивая свою мысль.
— Возможно, когда-нибудь мы проведем надлежащее разбирательство и наджелащий трибунал над ними обоими. Но пока у нас нет на это времени. Что же касается Орлова, то вчера я придал его десантной группе Трояка. На данный момент он еще слишком привык физически запугивать любого, кто пытается ему перечить. Но Трояк… — Вольский улыбнулся. — Трояк — единственный на корабле, кто может поставить Орлова на место, как физически, так и морально[19].
- Да, спасибо тебе, Господи, за Трояка, — согласно кивнул Золкин.
— Он знает, что такое его долг. Такие люди как он — естественные лидеры. Отправка Орлова в подразделение морской пехоты, где Трояк сможет несколько обтесать его, представляется мне хорошей идеей. Это именно то, что нужно такому человеку, как Орлов. Вы согласны?
— Хороший план, — сказал Золкин. Остальные кивнули.
— Замечательно, — сказал Вольский, поворачивая голову на стук в наружный люк. — Я полагаю, сюда привели товарища Карпова. Посмотрим, товарищи офицеры, сможем ли мы разобраться в ситуации и решить, что нам следует делать.
Карпов вошел в помещение, пристально глядя на остальных, но ничего не сказал. Он ожидал справедливого революционного трибунала, в ходе которого другие обольют его помоями с ног до головы, уже заранее определив наказание, и, скорее всего, переведут в матросы на сколько еще осталось этому обреченному кораблю. Так что для него стало неожиданностью, когда адмирал Вольский объявил, что это будет оперативное совещание и указал ему на место за столом Золкина. Он ощутил на себе недобрые взгляды, сам осмотрел остальных, но затем сел рядом с Тарасовым в угрюмом ожидании.
